Подпольная империя (СИ)

Для меня полотенце никто не приготовил, поэтому, помывшись, я просто натягиваю форму на мокрое тело и возвращаюсь к своим собратьям, уже крепко спящим.

Утром мы встаём ни свет ни заря и загружаемся в машину. Чувствую себя разбитым, но не настолько, чтобы жаловаться, как принцесса на горошине. На дорожку нам дают вкусных лепёшек, и мы выезжаем, держа направление на Юго-Запад. Целый день я трясусь на твёрдой лавке под палящим солнцем. Мы делаем редкие остановки, а в остальное время просто несёмся навстречу Термезу. Значит, всё-таки в Афган.

“Предчувствия его не обманули.”

На одном из привалов Айгюль отводит в сторонку меня и Абдуллу.

— Скоро приедем, — говорит она мне. — Поэтому пора поговорить о деле.

Она подробно инструктирует меня, а Махмуд вставляет редкие уточняющие замечания.

К вечеру мы подъезжаем к границе. На дороге встречается много нашей техники, в ту и другую сторону движется техника, то и дело приходится останавливаться и показывать документы. Собственно, документы показывает только Айгуль. Она каждый раз выходит из машины и, открыв кожаную папку демонстрирует какие-то бумаги. Вопросов не возникает, и мы продолжаем движение.

Вот значит и первая загранкомандировка. И первый опыт работы в ЧВК. Не так я представлял себе поездку в Узбекистан, совсем не так…

Мы подъезжаем к небольшому блокпосту. Айгюль выходит. Я слышу, как она говорит:

— Скажи, что Айгюль здесь.

Некоторое время ничего не происходит, а потом раздаётся громогласный мужской голос:

— Айгюль! Приехала! Ну, наконец-то!

— Здравствуйте, Анатолий Иванович, — радостно отвечает она. — Заждались?

— Не то слово! — громыхает Анатолий Иванович. — Привезла?

— Ну разумеется, я же обещала.

Абдулла выскакивает из машины и коротко командует:

— Юсуп, Рашид, ко мне! Достаньте два ящика из багажника и отнесите, куда скажет капитан!

Бойцы исполняют. Мы тоже выползаем из машины.

— Рашид, — окликает одного из них Абдулла. — Остаёшься с Айгюль, ты понял?

Рашид молча кивает.

— Хорошо, ну а вы идите за сержантом! — распоряжается Махмуд и кивает на паренька с автоматом.

— Далеко отсюда до Афгана? — спрашиваю я.

— Это уже Афган, — отвечает Махмуд.

Ну, вот. Здравствуйте…

Молоденький сержантик ведёт нас к палатке. Внутри стоят раскладушки. Вот счастье-то! Никогда не думал, что буду так радоваться этим неудобным кроватям.

Мы быстро ужинаем лепёшками и тушёнкой и ложимся спать, но выспаться я не успеваю, подъём наступает слишком рано. Мы едем ещё примерно час по горной виляющей дороге и заезжаем в небольшой городок. Похоже, здесь операция и пройдёт. “Буханка” останавливается на небольшой, но оживлённой площади. Я смотрю в окно. Снаружи доносятся звуки стройки.

Небольшие дома жмутся друг к дружке, народу довольно много. Все женщины в платках, лица красивые и тревожные. На площади работает небольшой рынок, а на первых этажах домов размещаются лавки. Над прилавками висят красивые хлеба, а рядом пластиковые лейки и бледно синие женские одежды. На тележках разложены огурцы, зелень и ещё что-то продолговатое и жёлтое. Много всего.

Тут же стоят понурые ослики. Чуть в сторонке на пыльных коврах, поджав ноги, сидят женщины с детьми. Громко спорят два мужика. Кто-то покупает, кто-то продаёт, ест, пьёт, присматривается. Некоторые люди ходят без обуви. Солнце придаёт картине яркости и даже радости жизни.

— Какой дом? — спрашиваю, разглядывая в окно стройбатовцев и местных душманов в “платьях” и шапках, похожих на пироги.

Махмуд кивает в окно:

— Вот этот.

Мы выходим из машины. Все, кроме водителя.

— Сиди на месте и не выключай двигатель, — говорю я. — И развернись, чтобы мы могли сразу рвануть. Только встань здесь же, мы должны тебя видеть из дома.

Рядом кипит стройка. Наши возводят какой-то объект для братского народа Афганистана. В общем, жизнь бурлит и на нас никто не обращает никакого внимания.

— Бабки оставляем в машине, — говорю я, перенимая инициативу.

Ну, а как? Раз хотите меня испытать, значит делайте, что говорю. Задание для меня необычное требует внимания и сосредоточенности. Абдулла согласно кивает.

— Мы с Махмудом, — продолжаю я, — идём туда. Вы двое стоите здесь и не отвлекаетесь ни на баб, ни на жратву. Если через пятнадцать минут мы не выходим, значит пи**ец. Врываетесь и начинаете стрелять без предупреждения. Идём.

Абдулла снова кивает и протягивает мне пистолет. Я засовываю его за ремень на пояснице и прикрываю курткой.

— Погнали! — коротко бросаю Махмуду и, не дожидаясь его реакции, двигаю к указанному дому.

24. Десять кило

Сначала я осматриваю здание. Обойти его со всех сторон невозможно, поскольку оно зажато между соседними строениями. Наверх ведёт открытая лестница, на первом этаже располагается пекарня.

Я озираюсь. На Майами это мало похоже, но меня не покидает прочное ощущение, что я оказался внутри фильма “Человек со шрамом”. Кругом суетно и многолюдно и на нас с Абдуллой никто не обращает внимания.

Я прохожу вперёд и сделав несколько шагов, киваю ему. Он тоже озирается, оглядывается и идёт за мной. У меня вдруг появляется чуть пляшущая походка, как у Тони Монтаны.