Подпольные миллионеры: вся правда о частном бизнесе в СССР

Характерный пример – нелегальное использование в личных целях служебного автотранспорта. В СССР, где частный автомобиль был редкостью, а услуги официального такси стоили дорого и были крайне некачественными, эта практика получила чрезвычайно широкое распространение. Ее экономическая база проста – у многих руководителей предприятий и организаций имелись персонально закрепленные за ними автомобили. А при автомобилях – водители, которые исполняли одновременно функции механиков, когда надо – грузчиков, да и просто – подай-принеси.

При этом их официальная зарплата была много ниже средней на промышленных предприятиях и учреждениях. Чтобы предотвратить большую «текучку» кадров, удержать ответственных и непьющих (как вариант – пьющих в меру) шоферов, начальство шло им навстречу и разрешало в свободные от основной работы время заниматься частным извозом. Зачастую выглядело это так – шофер с утра отрабатывал несколько часов, а затем пропадал до вечера вместе с машиной. Это время он считал своим.

Дополнительный доход шофера в этом случае составлял сопоставимую с официальной зарплатой сумму. Бензин, запчасти и необходимый ремонт, естественно – за счет государства. Правда, все это надо было сперва «достать». Но в этом и заключалась работа личного шофера.

К «коричневым» рынкам Каценелинбойген относит продажу из-под прилавка магазина разного рода дефицитных товаров, завоз и дальнейшую перепродажу импортной одежды, обуви и так далее. От «черного» рынка всю эту деятельность отделяет прежде всего меньшая строгость назначаемого наказания. Одно дело, когда продавец, отложив вещь, затем продает ее своему знакомому по государственной цене. И совсем другое, когда он продает эту вещь спекулянту, а тот, добавив к цене 50 %, а то и все 100 %, перепродает ее. Такого рода операции караются длительными сроками тюремного заключения.

Деятельность разного рода спекулянтов, перепродающих либо дефицитные товары отечественного производства, либо нелегально завезенные в СССР из-за рубежа – это наиболее массовый вид деятельности, который Каценелинбойген отнес к «черному» рынку. Там же – операции с золотом и валютой. Нелегальная, частная торговля алкоголем, в том числе – самогоном. Проституция, наркотики. Отдельный вид деятельности – торговля товарами, произведенными из похищенного у государства сырья. Те самые цеха, о которых уже шла речь выше.

6

Несмотря на то, что этот вид деятельности процветал в основном в южных республиках, нелегальные производства были и в Москве. Об одном из них, можно сказать классическом для первой половины 80-х годов прошлого века, мне рассказал непосредственный участник процесса. Эта история проливает некоторый свет и на то, куда делись цеховики после того, как их деятельность перестала быть противозаконной. Имена фигурантов, сразу предупреждаю, изменены – историю эту мне рассказала бывшая жена классического цеховика, и основные ее персонажи живы-здоровы, занимаются мелким бизнесом.

Итак, главного героя зовут, скажем, Сергей Рабинович (и это недалеко от реальности). Его будущей жене, Светлане, девочке из хорошей семьи, студентке первого курса Московского финансового института было 17, когда они в 1983 году познакомились в подмосковном санатории. Сергей был с приятелем – как позже выяснилось, его звали Андрей Либерзон. Выглядели они как настоящие иностранцы. В джинсовых костюмах, кроссовках, приличных рубашках. Он был высокого роста, красив, старше на пять лет. Роман не мог не завязаться.

Сергей покупал своей будущей жене пряные коктейли по пять рублей за порцию. Водил в ресторан «Калинка» в гостинице «Космос» (шведский стол, входной билет 25 рублей с человека). Швейцару – 3 рубля. Там – же бассейн и сауна. Но наибольшее потрясение Светлану ждало в Дагомысе в Сочи, куда парочка поехала в свадебное путешествие. Там был боулинг! И потрясающе дорого одетые грузины (или абхазы – сейчас уже не вспомнить) сорили деньгами в объемах, немыслимых даже для Сергея. Но больше всего поражало то, что потрясающие люди из Грузии знали Сергея и дружили с ним.

Что давало возможность вести такой образ жизни? Если говорить предельно конкретно – трехкомнатная квартира в десятиэтажке на Дорожной улице в Чертаново. Там стояли четыре швейные машины и, величайшая ценность по тем временам, два промышленных оверлока. Оверлок, если кто не знает – это швейная машинка, которая позволяет делать так называемый внешний шов, когда ткань подгибается внутрь и обметывается стежками. Для советских модников именно наличие такого шва служило верным признаком настоящей фирменной вещи, пошитой на Западе. Весь внутренний «самострок» был с плоским швом, сделанным на обычных швейных машинках – подольских «Чайках» или трофейных «Зингерах».