Подпольный Алхимик 2

Я скажу, что это весьма заманчиво. Легально заниматься алхимией, не раскрывая при этом, что я занимаюсь ею. Власть. Деньги. Большие деньги. И, конечно, Эйва. Если уж и связывать себя узами… брака? любви? — то с ней. Графиня искренне привязалась ко мне. Она добра и благородна. И она мила моему сердцу.

Эти мысли лихорадочно носились в моей голове, пока я был в пути к дому Босстрома — решил проведать Анни. После переезда она ни разу не вышла со мной на связь, а я ощущал свою ответственность за дочь друга и… чувство вины перед ней. Впрочем, перед ней ли? Или все-таки перед Карлом?

У входа в дом стоял Ранд. Я перекинулся с ним несколькими фразами и вошел внутрь. На кухне сидел мрачный Йорген.

— День добрый. Ты чего такой угрюмый? — обратился я к нему.

Он лишь махнул рукой.

— Что-то случилось? — Я сел напротив Скау.

— Анни… — хмуро бросил парень.

— Что с ней? — встревожился я.

— Она в порядке. Я… я признался ей в любви. — Йорген густо покраснел.

— Ого! — присвистнул я. Что за страсти творятся в последнее время вокруг меня? Многовато соплей и слез. — А она что?

— А она сказала, что любит вас. — Скау поднял на меня еще больше помрачневший взгляд.

— Так и сказала?

— Угу.

— Ну и ну. Слушай, друг… ты забудь про ее слова. Она вскоре одумается.

— Она вам не по нраву?

— О чем ты? — удивился я.

— Я не хочу, чтобы она страдала. Не делайте ей больно. — Йорген глядел на меня почти с вызовом.

— Так. — Я поднялся. — Я не дал Анни ни единого повода надеяться на что-то. У меня есть подруга. А ты не унывай — Анни слишком юна, чтобы долго страдать по тому, кто отверг ее. Ну, бывай. Схожу я к хозяйке дома — проведаю ее.

Я отправился к комнате Анни и постучался. Тишина.

Тихонько открыл дверь, вошел. Девушка стояла у окна спиной ко мне.

— Здравствуй, Анни.

— Зачем пришли?

— Узнать, как ты.

— Уходите.

— Ты снова со мной на «вы»?

— Уходите. — Анни повысила голос, но не повернулась ко мне.

И почему с женщинами всегда так сложно? Я подавил в себе тяжелый вздох.

— Анни, не отвергай хорошего парня. Особенно из-за меня. Поверь — я не тот, кто заслуживает твоего разбитого сердца.

* * *

Утром следующего дня я позвонил Освальду Бергу и заявил, что принимаю его предложение. Уже через пару часов я подъехал по его приглашению к высокому монументальному зданию, в котором располагалась фармацевтическая компания Бергов.

Граф встретил меня лично и провел экскурсию по многочисленным этажам здания, в котором мне предстояло заниматься тем, что я умел делать лучше всего на свете.

Этажи, где сотрудники компании корпели над бумажками, меня мало интересовали, другое дело — лаборатория, в которой мне предстояло трудиться.

Мы с графом вошли в лифт, он нажал кнопку «-1».

— Внизу тоже есть помещения? — спросил я.

— Там лаборатория, где вам, барон, предстоит работать.

— Что именно вы хотите от меня, граф?

— Чтобы вы усовершенствовали сильный обезболивающий препарат, который дают пациентам в критических ситуациях. У него куча побочных свойств: вы должны заняться разработкой нового улучшенного состава.

Лифт остановился, мы покинули его. В обе стороны простирался длинный коридор, лампы на потолке заливали его белым ярким светом.

Берг повел меня направо. Мы остановились возле последней двери. Граф вытащил из кармана карту и поднес ее к мигающему красному датчику на стене. Он стал мигать зеленым, послышался щелчок, граф открыл дверь.

Лаборатория оказалась огромной. Залитая таким же ярким белым светом, как в коридоре, она была сплошь уставлена разнообразными приборами, столами со склянками, пробирками, микроскопами — в общем, это был рай для алхимика.

— Вам приходилось заниматься чем-то подобным? — Граф взглянул на меня со смесью сомнения и надежды.

— Да, но технологии… были несколько иные, — невозмутимо отозвался я. — Дайте мне человека, который введет меня в курс дела — я быстро разберусь.

— Конечно, барон. Когда вы сможете приступить к работе?

— Мне не терпится начать, — улыбнулся я без тени насмешки.

* * *

До позднего вечера просидел я в лаборатории Бергов, изучая, читая, анализируя и переваривая информацию. Ее была такая гора, что голова моя хотела взорваться, лишь бы перестать думать. От вида книг и бумаг тошнило. Когда поехал домой, я был утомлен куда сильнее, чем после иной битвы на мечах, к концу которой кровь и пот заливают глаза.

Пока я сидел в лаборатории, позвонил один из парней охраны моего дома, который сегодня был в смене, и попросил отгул: ему сообщили, что у него умер отец. Я, конечно, отпустил парня, хотя оставлять особняк без охраны даже на пол дня — плохая идея. Но у человека горе — а я не чудовище.