Подпольный Баку

Стачечный комитет заранее решил, что демонстрация начнется в районе Парапета. Это место было выбрано потому, что к Парапету выходит несколько улиц, по которым мог пройти каждый, кто хотел бы принять участие в демонстрации.

В назначенный час на Парапете взвился над толпой красный флаг.

Раздались возгласы:

- Долой самодержавие!

Это был сигнал группам рабочих, рассеянным для отвода глаз полиции по близлежащим улицам. Группы эти, не теряя времени, сошлись и двинулись совместно к Парапету. Полицейские пытались было помешать им присоединиться к толпе на Парапете. Но в этот момент с Николаевской улицы к Парапету устремился многолюдный поток рабочих.

Почти одновременно в полицейское управление поступило сообщение о том, что демонстрация началась и на Петровской площади, причем здесь горожане большими группами присоединяются к демонстрантам.

Полицейские власти пришли в смятение. Многие городовые стали поспешно выбираться из толпы демонстрантов и ретироваться в незанятые колоннами улицы.

Уже не один, а десятки красных стягов развевались над морем людских голов!

Обитатели лачуг и сырых подвалов повергали в страх жителей богатых домов возгласами: "Да здравствует свобода!"

Всевластными хозяевами улиц и площадей стали демонстранты и им сочувствующие. В рядах рабочих можно было увидеть студентов и даже гимназистов. В толпе было много девушек и женщин.

До самой Набережной демонстранты, можно сказать, не чувствовали противодействия городских властей. Но, когда передние колонны демонстрантов подошли к Губернаторскому саду, здесь их встретили казачьи плети и выстрелы солдат.

Бакинский пролетариат не дрогнул, не обратился в бегство. Возгласы казачьих офицеров: "Взять!... Бейте!... Разогнать!" не повергли рабочих в страх.

Особенно яростному натиску полицейских и жандармов подвергались знаменосцы. Однако рабочие дружно защищали свои красные стяги.

У Губернаторского сада началась рукопашная схватка рабочих с полицейскими. Один из знаменосцев, получив сабельную рану, выронил древко из рук. Но флаг не достался врагам - его подхватили рабочие руки и опять подняли над толпой.

Уступая натиску вооруженных солдат, конных казаков и полицейских, демонстранты покинули Набережную. Теперь главным местом демонстрации стала Телефонная улица,

В пять часов дня движение рабочих колонн по улицам города еще продолжалось.

В этот день Павел и Василий были неразлучны. На Станиславской улице к ним присоединился Мамед.

- Смотрите, ребята, вон по тротуару идет девушка. Не Женя ли?

Павел и Василий обернулись. По левой стороне улицы шла стройная девушка с корзинкой, с какой обычно домашние хозяйки ходят на базар. Светлый платок на голове не позволял разглядеть ее лицо. Девушка шла быстрым, легким шагом, почти не глядя по сторонам.

Павел почесал затылок.

- И похожа и непохожа на Женю.

Мамед высказался более уверенно:

- Она, Женя! Готов сбрить усы, если ошибаюсь.

- Подойди к ней, Вася! - попросил Павел.

Василий перешел на противоположную сторону улицы и ждал, когда девушка в светлом платке приблизится. Да, это была Женя.

- Сегодня жаркий денек, - сказал Василий. - Лучше, если ты будешь соблюдать осторожность и не полезешь в самое пекло.

Женя, не замедляя шага, бросила:

- Оставь свои советы для Павла. Скорей иди к товарищам.

Василий повернул назад.

- Вася! - крикнула Женя вслед ему. - Берегись, за тобой топают!

Василий обернулся и увидел метрах в тридцати от себя двух полицейских. У одного в руках был револьвер. Он узнал в нем знаменитого в Баку пристава Гогоберидзе. У Василия не было при себе даже палки. Мгновенно оценив обстановку, он смекнул, что единственный путь к спасению - это смешаться с толпой демонстрантов. Но колонна рабочих успела отойти далеко, а пристав Гогоберидзе был уже в нескольких шагах.

Женя, видя, что Василия вот-вот схватят, забежала в ближайшую подворотню, достала из корзины увесистый булыжник и швырнула его в преследователей Василия. Камень угодил в голову пристава Гогоберидзе. Тот упал.

Подоспевшие Мамед и Аскер набросились на рослого городового, сопровождавшего пристава, и после короткой схватки вырвали из его рук саблю.

Мамед что было силы ударил ею плашмя по голове городового. Тот рухнул на мостовую.

Из-за угла, неистово свистя и вопя, выбежали десятка два городовых и бросились преследовать демонстрантов.

- Товарищи, сзади полицейские! - крикнула Женя на всю улицу.

Рабочие в задних рядах обернулись. Внезапность нападения была предотвращена.

Завязалось кровопролитное сражение.

Полицейским не удалось выполнить приказ, полученный днем из Тифлиса, от царского наместника на Кавказе князя Голицына. Князь требовал: "Демонстрантов не щадить!" Городовые потерпели поражение и в панике отступили,

Когда на помощь полицейским прискакал большой отряд казаков, демонстранты уже разошлись.

Демонстрация закончилась. Двенадцать рабочих были ранены, многие арестованы.

Вечером губернатор Баку получил из полицейского участка в Балаханах телефонограмму следующего содержания: