Подпольный Баку

Люблю развлечься а бываю пьяный,

А революция негаданно придет

На дачу смоюсь, в Мардакяны

Стачки на заводах и промыслах Баку происходили непрерывно в течение мая и июня, принимая день ото дня все более массовый характер.

2 июня рабочие бакинского машиностроительного завода начали забастовку, которая послужила сигналом к выступлению пролетариев на других крупных фабриках и заводах. Она также вышли на улицы и площади перед своими предприятиями, требуя повышения заработной платы.

5 июня стачку объявили железнодорожные рабочие. В этот день пассажирские поезда из Баку не отправлялись. Губернатор сообщил о положении в Баку в Тифлис, наместнику на Кавказе, и получил в ответ телеграмму следующего содержания:

"Железная дорога должна функционировать, если даже для этого потребуется вмешательство воинских частей. Тех, кто отказывается подчиняться, принуждайте силой оружия".

Работа на бакинских нефтяных промыслах была приостановлена. Бездействовали механизмы, с помощью которых и при бесчеловечной эксплуатации людей в карманы бакинских миллионеров текло богатство, превращенное из нефти в золото. Не было слышно шума моторов, стука станков, визга и громыхания желонок. Отдыхали приводные ремни, обняв неподвижные маховики. Нефтяные вышки стояли бездействующие, унылые; по ночам на их верхушки садились угрюмые совы.

После 6 июля председатель совета съезда бакинских нефтепромышленников, отъявленный пройдоха и черносотенец Тагианосов, начал бомбардировать Петербург и Тифлис телеграммами, взывающими о помощи. В них сетовали на приостановку добычи нефти, говорилось о вреде рабочих забастовок.

Тагианосов требовал от царских властей политического и экономического подавления не только рабочих, занятых в нефтяной промышленности, но и вообще всех бакинских рабочих, принимавших участие во всеобщей стачке.

В Тифлис была послана такая телеграмма:

"Уже несколько дней бакинские нефтепромысла и заводы бездействуют по вине бунтарски настроенных рабочих. Подстрекатели силой принуждают бросать работу тех, кто добровольно не идет за ними, распространяют прокламации, в которых выдвигают многочисленные требования.

Вчера под вечер рабочее движение приняло зловещий характер. К Балаханской площади начали стекаться бесчисленные толпы рабочих, среди которых были мусульмане, многие - из Дагестана. По дороге рабочие портили нефтяное оборудование, ломали резервуары, выпускали из них нефть на землю. Работы приостановились на всех промыслах и заводах Баку.

Сегодня с утра в городе не работает конка. На нефтепромыслах начались пожары, царит грабеж. Городские жители охвачены паникой и страхом. Местные власти не в состоянии навести порядок, так как в их распоряжении нет достаточной военной силы. Грабежи и погромы приняли небывалый размах.

Существует опасность уничтожения всех заводов и промыслов. Возможно кровопролитие.

В связи с тем, что губернатор Баку обратился к петербургским властям с просьбой прислать военную силу, совет съезда нефтепромышленников, уполномоченный экстренным собранием всех предпринимателей Баку, обращается к Вам за содействием в незамедлительной присылке требуемой воинской силы.

Председатель совета съезда нефтепромышленников города Баку

Тагианосов".

В то время как нефтепромышленники, объединившись с царской охранкой и полицией, намеревались с помощью военной силы задушить забастовочное движение, всеобщая стачка продолжала шириться и крепнуть.

Рабочие беспрекословно выполняли постановления и распоряжения стачечного комитета. Рабочие вожаки делали все, чтобы предотвратить пожары и грабежи на нефтепромыслах. Им противостояла кучка хулиганов, которой удалось перетянуть на свою сторону некоторых анархично настроенных рабочих.

Вечером 6 июля Аскер, встретившись с Женей, передал ей, что на следующий день рано утром в районе Волчьих Ворот состоится большой митинг рабочих, созываемый по инициативе центрального стачечного комитета.

- Я не приду на митинг, Аскер, - сказала Женя. - Вернее, не смогу прийти.

- Что случилось? У тебя есть важная причина?

- Причина не очень важная, но тем не менее устранить ее мне трудновато... Видишь мои туфли?.. Каши просят. Я не дойду в них до Волчьих Ворот. Почему митинг созывается за городом?

- Так решил стачечный комитет, чтобы лишить власти возможности спровоцировать кровавые столкновения.

- Много ли будет народу?

- По нашим предположениям, да. Стачечный комитет выпустил к митингу около четырнадцати тысяч прокламаций. Что касается тебя, Женя, сделаем так: завтра утром я буду ждать тебя на Карантинной улице и принесу тебе чувяки. Это будет моим подарком в благодарность за уроки, которые ты давала мне.

Женя не очень-то поверила словам Аскера и у нее было на это основание. Она знала: ни у кого из ее товарищей нет даже десяти копеек лишних денег. Тем не менее наутро она вышла из дома и направилась в своих разбитых туфлях к Карантинной улице.

Аскер уже был на месте. Он извлек из кармана сверток и протянул его Жене. Она развернула бумагу и увидела красивые женские чувяки.

- Что ты наделал, Аскер?! Сумасшедший! Сколько ты отдал за них? спросила она.