Подпольный Баку

- Ни казачьи плети, ни безжалостный гнет буржуазии не могут сломить нас. Жандармы не в состоянии зажать нам рты. Так неужели это удастся сделать какой-то дюжине политических слепцов?! Нет, не выйдет! Мы из тех, кто никогда, ни за что и никому не продается! Мы будем вести непримиримую борьбу с теми, кто предает наши интересы, кто хочет помирить нас с буржуазией, с теми, кто идет за ней.

Снова раздались возгласы:

- Посмотрите на этого словоблуда!..

- Чего разболтался?!.

Но Василий продолжал говорить как ни в чем не бывало:

- Браниться мы все умеем. Но брань не поможет решению дела. С тех пор как мы порвали с меньшевиками, мы твердо решили бороться с ними, ибо мы считаем их идейными врагами рабочего класса. Однако мы ведем эту борьбу не с помощью площадной брани. Мы фактами разоблачаем предательство меньшевиков. Теперь я перейду к основному вопросу моего выступления. Илья Шендриков всегда много говорит о стремлении меньшевиков улучшить экономическое положение рабочего класса. Прошу присутствующих внимательно выслушать меня. Я зачитаю вам некоторые требования, которые меньшевики предъявляют хозяевам, добиваясь улучшения экономического положения рабочих. Вот например: на заводах и фабриках должны быть поставлены умывальники; питьевая вода должна быть кипяченой и охлажденной; необходимы шкафы для одежды; заработная плата должна выдаваться своевременно, без задержек; с заводов и промыслов должны быть уволены неугодные рабочим управляющие... А теперь, товарищи, я хочу огласить некоторые из требований, которые выдвигают большевики. Вот они: восьмичасовой рабочий день; раз в год оплаченный месячный отпуск; увеличение заработной платы на тридцать процентов; выдача заработной платы заболевшим рабочим; лечение заболевших членов семьи рабочего за счет предприятия или правительства; предоставление рабочим, заболевшим туберкулезом, чистых и удобных жилищ...

- Теперь предлагаю вам, товарищи, - продолжал Василий, - сравнить наши требования с требованиями меньшевиков. Есть разница?.. Да. Она очевидна для всех. Так кто же ведет более действенную борьбу за улучшение положения рабочего класса - мы или меньшевики?! Но и этими требованиями наша борьба не ограничивается. Нам известно: пока существует царизм, пока власть принадлежит эксплуататорам, положение рабочих не улучшится. Именно поэтому рабочий класс должен стремиться к свержению царизма и ликвидации буржуазии. А это возможно сделать только с помощью вооруженного восстания. Поэтому мы призываем рабочих к борьбе за свержение царского самодержавия, призываем к вооруженному восстанию. Тем, кто хочет идти вместе с нами по этому пути, мы говорим: рады видеть вас в наших рядах! Тем же, кто не желает идти с нами, мы заявляем: не мешайте нам, не разбрасывайте колючки на нашем пути!

Выступление Василия произвело на рабочих Биби-Эйбата большое впечатление. Но были и протестующие возгласы. Кто-то даже пригрозил:

- Мы тебе покажем на улице!

После собрания Аскер, Павел, Айрапет и Мамед вышла вместе. На улице их поджидали ученик Айрапета Эйбат и несколько его товарищей.

Те, кто только что угрожал Василию и Павлу, драку затевать не посмели.

XXI

Гаджи Зейиалабдин Тагиев переживал тревожные дни. Рабочее движение в городе нарастало.

Однажды утром, когда Гаджи еще не проснулся, в дом к нему явился директор реального училища Михайловский. Спустя час хозяин вышел к гостю в пижаме, и они вместе удалились в его кабинет.

Слуга, дежуривший у двери, слышал, что Гаджи разговаривает по телефону с губернатором Накашидзе; поговорив с ним о чем-то, он кому-то звонил по телефону еще несколько раз.

Слуга смекнул: "Что-то произошло!... Или должно произойти!"

В это время служанки Соны-ханум толпились перед дверью ее спальни, ожидая пробуждения госпожи. Каково же было их удивление, когда они услыхали за дверью голос Соны-ханум, разговаривавшей по телефону с мужем. Ни от кого не укрылось, что сегодня Сона-ханум проснулась намного раньше, чем обычно. Удивительным было и то, что Гаджи так рано позвонил ей. Обычно муж и жена разговаривали по телефону только перед сном. Разговоры утром с помощью телефонного аппарата случались реже.

Михайловский, выйдя от Гаджи в гостиную, сел в кресло: он хотел увидеть хозяйку дома. По тому, как он то и дело вскакивал, нетерпеливо шагал по комнате и опять садился, было видно, что он чем-то взволнован или озабочен.

Ранний визит Михайловского, его беседа с глазу на глаз с Гаджи и желание увидеть Сону-ханум пробудили в Жене любопытство. Ей захотелось узнать о причине столь несвоевременного посещения. Поэтому она то и дело попадалась на глаза директору реального училища.

Тот, заметив пристальный взгляд молоденькой служанки, которая слишком уж часто появлялась в гостиной, провел рукой по волосам, поправил галстук и обратился к ней с вопросом:

- Скажите, пожалуйста, милая девушка, скоро ли проснется Сона-ханум?

Женя посмотрела на большие стенные часы.

- Госпожа давно проснулась. Но должна заметить, что до того времени, когда она обычно встает, еще более часа.

Михайловский приветливо улыбнулся.