Подпольный Баку

— Значит, ему удалось проникнуть во двор?!. Так, так… А вы что, подохли?!. Заснули?!. Или вы перепились?!. Зачем же я тогда распорядился выставить у ворот караул!?. Я плачу караульным кучу денег!… Я добился разрешения и вооружил их ружьями. Приказываю вам: во что бы то ни стало схватить этого смутьяна и вышвырнуть со двора фабрики!… Клянусь Меккой, которую я посетил, — если бы я раньше знал, что вы провороните этого подстрекателя и позволите ему митинговать в такой момент на моей фабрике, я бы уже вчера выгнал вас с работы!… Теперь не обижайтесь на меня… Тебе понятно, Гаджи Мамед?! Пойди, узнай, что происходит во дворе!… Что? Видно из окна?… Так, так… Во дворе митинг?… Он выступает?! Да не пойдет вам впрок хлеб, который вы ели!… Ты тоже должен выступить, слышишь, Гаджи Мамед?! Боишься?! Кого?! Слушай меня внимательно, сейчас я скажу тебе, как ты должен выступить. Возьми бумагу и записывай!… Я начинаю, пиши… «Гаджи Зейналабдин Тагиев — отец азербайджанской нации!…» Написал?… Теперь пиши так… «Все помыслы Гаджи…». Да, да… «Все помыслы Гаджи…» Повторяю: «Все помыслы Гаджи…» Ты что, оглох?! «Все помыслы Гаджи и его старания…» Написал?… Да, да, старания… «Все его старания направлены на благо мусульманской нации и мусульманской веры!…» Что?… Повтори!… Ах будь ты неладен, тугоухий болван!… На благо, на благо!… Ясно?! Так, пиши дальше… «До сего времени… эта фабрика…» Что? Какая Америка?!. Фабрика, фабрика!… «До сего времени эта фабрика приносила Гаджи одни убытки…» Ты понял, — одни убытки?!. Пиши!… «Гаджи, будучи честным, заботливым хозяином, старался применять иностранные методы управления фабрикой…» Прочти, что ты написал… Ах, будь ты неладен, глухой ворон! Я говорю ему, что я не был противником иностранных методов управления фабрикой, а этот растяпа пишет: «Гаджи не старался избавить иностранных петухов в правлении фабрики…» О каких петухах ты пишешь?! Ты сам петух! Повторяю… Пиши снова… «Гаджи, будучи, честным, заботливым хозяином, старался применять иностранные методы управления фабрикой». Прочти!… Вот теперь верно. Пиши дальше… «Гаджи, неся большой денежный ущерб, вкладывал доходы от других своих предприятий в эту фабрику…» Прочти, что ты написал… Охота?! О, аллах! Не охота, а доходы… Доходы, понял?! Тьфу, будь ты неладен… Удивляюсь, как это ты, такой несмышленыш, смог благополучно совершить паломничество в Мекку и вернуться назад… Прочисть свои уши и пиши дальше. «Эта фабрика является гордостью мусульманской нации!…» Написал?… Прочти!… Болван!… Ты понимаешь азербайджанский язык или нет?… Я говорю тебе: «Эта фабрика является гордостью мусульманской нации», а ты пишешь: «Фабрика является глупостью мусульманской нации….» Клянусь аллахом, мне стыдно, что у меня такой глупый управляющий!… Хорошо, хорошо, пиши дальше… «Каждый честный, старательный мусульманин, который любит свою нацию, должен охранять фабрику как зеницу ока!…» Нет, нет, не похоронить, а охранять!… Слышишь? ох-ра-нять!… «Должен охранять фабрику как зеницу ока!…» Слава аллаху, вот теперь верно!… Будь внимателен, сейчас я продиктую тебе очень важное место, ответственную мысль. Пиши!… «Те, кто выступает против нашей фабрики, являются иноземными шпионами!…» Прочитай, как ты написал это… Болван, идиот! — Гаджи обернулся к фабриканту Расулову, который стоял рядом, у стола, и раздраженно сказал: — Этот дурак, мой управляющий, написал: «Все, кто вступает во двор нашей фабрики, должны совершать земные поклоны…»

Наконец, приложив много усилий, Гаджи продиктовал управляющему Гаджи Мамеду следующий текст выступления:

«… Иностранцы добиваются закрытия нашей фабрики и банкротства ее хозяина. Завладев фабрикой, они заставят мусульман работать на себя, выжимая из них все соки. Именно поэтому Гаджи не хочет закрывать фабрику, хотя и несет большие убытки. Ему приходится вести ожесточенную борьбу с властями. На фабрике Гаджи работают почти одни мусульмане. Он не признает рабочих других национальностей, желая дать кусок хлеба именно мусульманам. Неделю тому назад Гаджи вызвал к себе инженера и приказал ему привести в порядок жилища рабочих, очистить их дворы от грязи. По распоряжению Гаджи роется канава, по которой нечистоты из домов рабочих будут стекать в море. Гаджи распорядился предоставлять жилье из двух комнат семьям, которые насчитывают более пяти душ. Гаджи приказал повысить заработную плату всем рабочим. Те, кто получает восемь рублей, теперь будут получать десять; те, кто получал десять рублей, теперь будут получать двенадцать. Бухгалтеры уже получили соответствующие распоряжения. Рабочие-мусульмане должны выступить против тех, кто стремится, чтобы хозяева-мусульмане обанкротились. Такие люди, как Гаджи, являются опорой нации в трудные дни…»

Окончив диктовать по телефону, Гаджи пожаловался Расулову: