Подпусти меня ближе

Девушка первая разворачивается и направляется к выходу — я поспешно вскакиваю на ноги и следую за ней, практически бегом выскакивая в коридор, но замираю, когда взгляд падает на спину сестры. Она ниже меня, её волосы всё такие же тёмные и густые. Её походка изменилась. Раньше она была плавной и женственной, а теперь грубая и агрессивная. Девушка больше смахивает на парня. Или же на уверенную женщину, которая держит всё под своим контролем, хотя сама суть моей сестры отрицает подобное поведение. Маша была спокойной и милой, сдержанной, ранимой и неуверенной, и я всегда старалась равняться на неё. А сейчас я вижу совершенно другого человека. Решительного, властного и холодного. По крайней мере, мне так кажется.

Сестра достаёт телефон и звонит кому-то.

— Я всё, Стас. Заберёшь меня?

Стас? Кто такой Стас.

— Отлично.

Она прячет телефон в карман. Я иду позади неё и не решаюсь окрикнуть, чтобы хотя бы поздороваться. Маша не оборачивается, и мне почему-то становится грустно и стыдно одновременно. С одной стороны томное желание снова вернуть всё, как было раньше, гложет меня изнутри, но с другой я всё ещё не могу простить девушку за то, что она сделала.

Маша вырывается на улицу и сбегает с крыльца, только после этого останавливается и оборачивается, впиваясь в меня взглядом. Она совсем не изменилась. Только уверенность заполнила её разум и тело до краёв, не оставив место никакому смущению и застенчивости. Я вижу это по её взгляду.

— Могла бы и не приезжать, — пренебрежительно бросаю я, медленно спускаясь со ступеней. — Я не просила.

— Могла бы и спасибо сказать. Штраф-то мне оплачивать, — хмурюсь я.

Я поджимаю губы, останавливаясь рядом со Машей. Несколько секунд молчу. Я хочу сказать совсем другое, но слова сами вырываются из моего рта, и эмоции берут надо мной верх. Наверное, если бы не встреча с Егором, выбесившая меня больше всего, я бы отреагировала совсем по-другому.

— Спасибо. В ноги кланяюсь, как я тебе благодарна.

Мгновение я испытываю отвращение, затем злость, а следом и стыд, но уже поздно. Слова покинули мой рот, вернуть их уже нельзя.

— В следующий раз можешь на меня не рассчитывать, — серьёзно говорит Маша, хмурясь. Я вижу, что задела её своей фразой. — Не знаю, зачем ты вернулась, но лучше бы оставалась в Питере. Там хотя бы от тебя проблем не было.

Она разворачивается и направляется к какой-то машине, забираясь на заднее сидение. Я прячу руки в карманах и смотрю ей вслед, а внутри меня зарождается обида и чувство вины. Я хочу вернуть всё назад. В тот момент, когда я не была знакома с Егором, когда я нормально общалась с сестрой и когда ещё не согласилась на тот дурацкий спор. Тогда бы я не связалась с Малийским, не переехала бы в этот город, не встретила бы Штормова и не втянула бы его в неприятности. Может быть, так было бы лучше для нас всех?

9

Linkin Park — Good Goodbye

Егор.

Однажды в школе я случайно сломал раковину в туалете: неудачно показал одноклассникам свой новый приём, которому меня научил отец. Решил похвастаться, а в итоге не рассчитал силу и расстояние до предметов и снёс половину умывальника. Керамика разлетелась по полу с неприятным звуком, а я стоял рядом и в ужасе смотрел на своё «творение». Тогда я подумал о том, что сейчас мои одноклассники сдадут меня директору, после чего последует долгий разговор на тему, какой я хулиган и бандит, дальше позвонят моим родителям и вызовут в школу, что приведёт к очередной нудной воспитательной беседе, где я должен буду виновато выслушивать, какой я плохой и безответственный, и в конце меня накажут.

Я был в ужасе, потому что меня никогда не наказывали родители. Я был прилежным и послушным сыном, который неплохо учился в школе и всё своё время посвящал тренировкам. Я не общался с дворовыми ребятами, не влезал в плохие компании, неприятности обходил стороной. Я был идеален!

А тут такое пятно на репутации.

Это был седьмой класс, мне было примерно тринадцать. Смотря на куски раковины под ногами, я думал, что жизнь кончена и что я испортил всё своё будущее.

Но потом кто-то из одноклассников протянул:

— Круто…

И все начали кивать и поддакивать, что да, это было круто! А потом кто-то предложил, что нужно сваливать, иначе нас засечёт директор, и мы все дружно скрылись с места преступления, пока на шум не сбежали учителя. И тогда я понял, что это всё мелочи, не конец света. Подумаешь, раковину сломал, с кем не бывает. Не ставить же из-за этого крест на своей судьбе.

И теперь, спускаясь с ринга, где я только что нокаутировал парнишку, которому, по сценарию, должен был проиграть, я чувствую себя точно так же, как в тот момент, когда разбил в школьном туалете раковину. Я в ужасе. И дикое желание сбежать от неприятностей так и разрывает меня на кусочки. Зрители шумят, сканируя моё прозвище, но я не обращаю на них внимания. Я смотрю в сторону выхода и мысленно уже скрываюсь в толпе, чтобы выбраться из здания и уехать в другую страну.