Подранок

– Кто ты-ы-ы-ы… – отозвалось эхо.

«Каждый раз в этом Городе со мной что-то происходит. Что же это за место? Здесь повсюду разлита мистика… – думал он, нащупывая пальцами ветвистые канавки застарелого рубца на горле. – В этом Городе я никогда не оказывался случайно. И произойти это тоже просто так не могло… Зачем я снова сюда поехал? Чтобы найти ответы на те вопросы, что мучают меня все эти годы…»

Мужчина спустился к реке, присел на корточки и потрогал воду. Глядя на волны и что-то припоминая, он закурил, смяв бумажный мундштук папиросы. В вышине, над его головой, раздался звон соборного колокола, наполнивший собой всё пространство. Отозвавшись многократным эхом, он повис над рекой, казалось, сливаясь с самим Временем.

«Кто я?» – прозвучало в голове Константина.

– Писатель… – вырвалось у него. – Не знаю, что это за место, но здесь я могу быть собой по-настоящему. Здесь я могу говорить… – прошептал он, выпуская из-под усов струйку дыма. – Не зря я всё-таки вернулся в этот Город…

Глава I. Разлука

«Отрезанный Город»

Радужный утренний свет мягко проникал в комнату, оживлял спящие предметы, возвращая им цвет. Августа ещё спала. Чуть приподнявшись, Костя посмотрел на неё и вновь откинулся на кровать рядом с нею.

«Всё-таки добрались сюда!» – подумал он, касаясь взглядом её волос, пухлых чувственных губ и разделённого ямочкой узкого подбородка.

Вчера Город не хотел их впускать. Шальная Вычегда не на шутку разбушевалась: кидала катер из стороны в сторону, кружила его, поднимала высокие, как на море, волны, отороченные белыми нарядными воротничками, придававшими им суровую торжественность, – того и гляди, опрокинет! А на середине, на самой стремнине, подпитываемые усилившимся встречным ветром и бурным течением, волны набрали такую силу, что, казалось, река встаёт вертикально, поднимается во весь рост, напористой грудью заграждая старинный город.

– Тридцать лет такого не видал! Второй раз на моём веку так река бунтует!.. Гляди, как темно сделалось! Поди, ещё потонем, – проворчал седовласый механик, стискивая штурвал загорелыми руками в выцветших синих наколках.

– Не затонем! – буркнул стоявший рядом с ним дюжий молодой матрос-лесосплавщик.

– Развернуть назад, что ли? Течение сносит, – бросил старик-рулевой, вглядываясь в пучину тяжёлым внимательным взглядом.

– Пошёл – так иди, – отрезал матрос, затягиваясь папироской. – Мы же взялись их перевезти! – он кивнул на притулившуюся в углу тесной рубки пару: невысокую ухоженную женщину средних лет с короткими рыжими волосами, в макияже, одетую в модную кожаную куртку, облегающие джинсы и щеголеватые сапожки, и темноволосого загорелого парня в камуфляжном костюме, выглядевшего заметно моложе своей спутницы.

– Не к добру это, не к добру… Не надо природе перечить! Помнится, на Печоре у нас… – вновь заговорил рулевой.

– Пора тебе на пенсию, старый, щи хлебать, – оборвал его молодой лесосплавщик.

– Костя, а мы не утонем? – обратилась женщина к парню и провела ладонью по его коротко подстриженным волосам.

– Не волнуйся, Августа, мы дойдём, – отозвался тот, пытаясь что-то рассмотреть вдали. Он стоял, насупившись, морща лоб, от чего становилась заметнее лёгкая горбинка на его носу. Женщина молчала, крепко прижимаясь к парню.

Узнав, что последний паром давно ушёл, он уговорил стоявших неподалёку лесосплавщиков перевезти их на другой берег на своём катере.

– Ты не пожалеешь, что поехала сюда: этот Город не сразу принимает, но потом открывает такие бездны! В нём даже Время течёт по-другому, – сказал парень.

– Это как? – чуть отстраняясь от него, испугалась Августа.

– Не знаю, как тебе объяснить: ни быстрее, ни медленнее, а как-то по-особому, иначе… Здесь кажется, что ты бродишь не по улицам, а по годам, по закоулкам памяти, общаешься с самим собою, с Городом, а иногда даже со Временем – один на один. Здесь приоткрывается какая-то великая тайна тем, кого Усольск захочет к себе приблизить. Неугомонная Вычегда отрезала этот Город не только от пространства – от Времени. Понимаешь? – говорил парень, не замечая, что женщина уже его не слушала.

«Зачем я только села в этот катер!..» – думала она.

Хмурый матрос косился на них исподлобья.

А на другом берегу поражал своей красотой и величием старинный белокаменный собор с изогнутым саблей шпилем колокольни. Он внушал спокойствие и уверенность. Берег приближался.

– Только здесь я ощутил Время в разных ипостасях. Взгляни вокруг – оно замерло. Отсюда рукой подать до любой эпохи: настолько здесь всё насыщено великими событиями и загадками. Здесь Время не мёртвое; оно уснуло, – продолжал Костя, не замечая, что катер, преодолев течение, уже подходил к берегу. – В этом Городе с его вековой историей река отсчитывает линейное Время, волнами, стирая камни, с давних времён лежащие по берегам; стелет волны, словно слои памяти, на песок, переносимый ветрами. Переезжаешь на пароме за реку – попадаешь в другую Эпоху…

– Мы приехали, веди же меня скорей! Я замёрзла, – оборвала его Августа.