Подражающие молниям

Многовековую историю пороха, как и всякую историю, творили не единицы, а тысячи, чьи имена бесследно исчезли из людской памяти. Многочисленные химики, пиротехники, воины, мастера искали и находили рецепты хитроумных огней. Безымянные рабы добывали в зловонных копях серу, ремесленники выжигали из ивовых ветвей уголь, купцы везли из далекого Китая караваны с селитрой. Создание пороха — результат коллективных усилий многих народов и поколений, и попытка приписать заслугу его изобретения и распространения какому-то одному человеку была бы бессмысленна. Но все же очень жаль, что мы так мало знаем об авторе «Книги огней». Ведь в ней, по-видимому, впервые в европейской литературе приводится четкое и ясное описание способа приготовления пороха. Это описание затеряно среди других всевозможных рецептов и зажигательных составов, иногда правдоподобных, но нередко фантастических. Многие из них изобретены якобы еще Аристотелем, Александром Македонским и даже творцом «Энеиды» римским поэтом Вергилием.

Возможно, что латинское слово pulver («порошок») именно после появления «Книги огней» получило свое второе значение — «порох». Точно так же эта взрывчатая смесь стала называться «порошком» и в других языках. Например, французское poudre и английское powder означают и «порошок», и «пудру», и «порох». Между прочим, и русское слово «порох», «прах» означало когда-то «пыль», «порошок». Однако порох стал называться в России порохом лишь с XV века, вероятно, под влиянием других языков. Раньше же его называли «зельем», как и всякий чудодейственный состав. По Далю, «зелие, зелье — злак, трава, растение, снадобье, лекарство и огнестрельный порох». Название это сохранялось много веков. Когда при Петре Первом был построен в Петербурге пороховой завод, улица, на которой он находился, была прозвана Большая Зелейная. Сто семьдесят с лишним лет уже не существует этот завод, а улица все еще называется Большая Зеленина, напоминая жителям Петроградской стороны, что их предки жили буквально на пороховой бочке.

«Книга огней» — формальное свидетельство того, что порох мог быть известен в Европе довольно рано — примерно в то же время, что и в арабских странах. Однако появление сочинения Марка Грека еще не означало автоматического знакомства всей Европы с тайной пороха. Книги тогда еще не распространялись миллионными тиражами, газет и журналов не было вовсе. Неторопливо трудились переписчики, каллиграфическим почерком нанося букву за буквой на драгоценный пергамент. На переписку манускрипта уходили годы. Не удивительно, что книги стоили очень дорого. Они остались достаточно дорогими даже после того, как появилась бумага и даже после того, как Иоганн Гутенберг изобрел в 1455 году книгопечатание. Недаром философ Спиноза, живший уже в XVII веке, гордился своей библиотекой, состоявшей из двадцати книг. Четырьмя же веками раньше книги ценились на вес золота, если не дороже. За рукопись Ливия или Цицерона можно было приобрести виллу около Флоренции. Поэтому заказать манускрипт могли себе позволить только владетельные сеньоры и богатые монастыри. Да и читателей в те времена было едва ли больше, чем книг. Образованных и просто грамотных людей было очень мало, а в немногих университетах изучалось практически одно богословие. Крупицы научных сведений тонули в море бесплодных умствований.

До настоящего времени найдено три экземпляра рукописи Марка Грека. Трудно сказать, было ли их намного больше. Одно можно предполагать с уверенностью — тайну пороха последующим экспериментаторам каждый раз приходилось открывать заново. Дальнейшая судьба этой тайны связана с именем одного из величайших мыслителей в истории человечества — Роджера Бэкона.

Роль Бэкона в истории естествознания своеобразна. Он не открыл новых законов и явлений, не сформулировал каких-либо правил, постулатов и тому подобное. Но он сделал нечто большее — дал науке метод познания истины, и это было бесконечно важнее, чем открытие какого-нибудь самого важного закона, ибо люди в то время не только не знали законов природы, но и не умели познавать их.

Роджер Бэкон родился около 1214 года в Англии, близ Ильчестера. Он происходил из довольно зажиточной дворянской семьи, вскоре потерявшей, впрочем, все свое состояние. Время было неспокойное. Бароны вели жестокую междоусобную борьбу с королем Иоанном Безземельным, братом Ричарда Львиное Сердце. После кровавых битв феодалы добились от неудачливого короля провозглашения Великой хартии вольностей. Однако опыт истории показывает, что властители иногда с готовностью провозглашают вольности, но неохотно их соблюдают. Вскоре Иоанн укрепил свои силы и отказался от Хартии. Борьба возобновилась с прежней силой. В этот период войн, грабежа, произвола и беззакония и разорилась семья Бэконов.