Подрядчик

Байкер, заслышав шаги, отвлекся от своего занятия, подняв глаза от своего отражения в накладке со штамповкой "JAWA". Его дыхание при виде Вероники участилось, лицо покраснело, став такого же цвета, как и бензобак мотоцикла. Наверное, сияние, исходящее от девчонки, на время ослепило парня, поскольку меня он заметил далеко не сразу, а, заметив, набычился и гневно раздул ноздри.

— Привет, Юрок-шнурок! — помахала ему звезда.

— Привет, — насторожено кивнул рокер.

— Познакомься, это — дядя Леша, двоюродный брат моего отца из Ленинграда!

Я даже поперхнулся! Неужели, я тяну на ее дядю? Может, стоит в спортзале чаще появляться? Да, глупости все это! Так старо я не выгляжу! Однако, моя легенда оказалась универсальной.

— А, дядя! — расцвел паренек. — Приятно познакомиться!

— Юрочка, — девушка, сделав губки бантиком, потрепала его по щеке. — Мне нужна твоя помощь!

Теперь байкер просто засиял, затмевая собой даже блеск хрома своей Явы.

— Викуша! Для тебя — все, что угодно!

— Видишь… у дяди Леши на пляже украли куртку с документами, и ему надо срочно добраться до города, чтобы написать заявление в милицию!

— Викунечка! О чем разговор! Домчу, как ракета! — заверил Юра.

— Как жаль, — вздохнула Вероника полной грудью. — А у меня как раз есть свободное время, и я хотела разрешить тебе угостить меня мороженым…

— А… как же дядя? — растерялся паренек.

— Знаю! — воскликнула девушка. — Ты дай дяде Леше мотоцикл — он и сам съездит!

— Ну… — задумался байкер.

В его душе начали борьбу две могучие силы. Одна — любовь к своей Яве, другая — любовь к этой дрянной девчонке. И не надо быть Нострадамусом, чтобы догадаться, какая сила даст слабину первой. Скажи парню Вика, что я — сам Сатана, и мне на время нужна его бессмертная душа, так, поиграться чуток, но это время она проведет с ним — и в этом случае рокер согласился бы. Чувства Юры к соседке были видны невооруженным взглядом, равно как и то, что Вероника просто пользовала его время от времени, пользовала чисто по-женски, не давая взамен ничего, кроме надежды. А бедный мальчик глотал пилюлю и продолжал верить.

— А документы? — сделал он последнюю попытку защитить свой аппарат. — Их же украли!

— А что, документы? — проказница уже вертела в руках его водительские права. Я — и то не успел заметить, как она успела их вытащить! — Ой, да ты посмотри на эту фотографию! За кого угодно сойдет, даже за меня!

— За тебя — никогда! — выпалил пацан. — Только вечером родители с работы возвращаются — вы уж постарайтесь успеть?

— Запросто! — пообещал я, запрыгивая в седло.

Ява завелась с пол-оборота. В смысле, с одного пинка по ножке стартера. Ну, на то она и YAWA 650. Вспомнились слова старой песенки — "Яву, Яву взял я на халяву!". Включив передачу, нарисовав задним колесом круг на щебне, под восторженный восклик Вероники и полный боли вздох байкера, я сорвал мотоцикл с места. Я обещал успеть до вечера, а вот на счет относиться бережно — не помню!

Притормозив в конце улицы, я вставил в ухо гарнитуру, и, включив на коммуникаторе проигрыватель, выбрал композицию Nelly Furtado. Вот оно, счастье-то! Байк и полоса дороги! Как давно я не ощущал скорости, ветра, забирающегося под куртку, и… не знаю, как это назвать — неба над головой, что ли? Безграничного, бездонного синего неба! Поставив мотоцикл на козла, самортизировав последующий удар переднего колеса по асфальту, я, положив стрелу на отметку "120", пулей устремился к городу.

Семенов не солгал — на посту ГАИ на плотине тормозили две машины из трех. Однако, байк-одиночку оставили без внимания. Похоже, никто и предположить не мог, что агент ЦРУ может обойтись без багажника, в котором хранится ЭВМ, размером с холодильник, никак не меньше!

В городе, первым делом, я наведался в "Дом книги". Этот магазин находился в одном и том же месте, сколько я себя помню, а, может, и еще дольше. И само название, и расположение магазина в мое время стало брендом — показателем надежности и стабильности. Здесь, всего за восемьдесят рублей, я приобрел отличную электрическую печатную машинку.

Если я собираюсь оставить предкам бесценную информацию — то пусть она, лучше, будет в печатном виде. Из всех, кого я знал, мой подчерк умела читать лишь моя первая жена. Учительница по литературе в школе — и то ставила мне за сочинения 3/3, потому что не могла их прочитать! А, смогла бы, поставила бы 2/2. Ведь писать без ошибок я научился только благодаря Microsoft Word, а мои суждения… они настолько отличались от общепринятых, что во времена инквизиции костра мне не миновать — факт. Наталке же — единственному человеку, которого я любил, просто не оставалось другого выхода — за пять лет совместной учебы в институте мы отправили друг другу столько записок, что хватило бы на пару Александрийских библиотек.