Читаем Подробности войны полностью

Отказ автора от беллетризации сказался, по-моему, и на языке всей книги - он начисто лишен красивостей, литературщины, он чист, прост, не претендует на особую художественность и тем самым, на мой взгляд, эту художественность приобретает.

Я убежден, что собранные под одной обложкой произведения М. Коробейникова вызовут несомненный интерес и будут замечены критикой, которая, наверно, профессиональнее, чем я, разберет и отметит своеобразие писательской манеры автора, сказавшего свое и в чем-то новое слово о минувшей войне. Такой сборник просто необходим молодежи, которой - сужу по многим читательским конференциям, письмам - уже приелась, набила оскомину приблизительная военная беллетристика и которая ищет в военной прозе подлинной правды о Великой Отечественной.

В этой книге он ее, эту правду, безусловно, найдет, увидит воочию невероятно трудную и кровавую работу войны, ее вроде бы неприметные будни, каждый день которых являлся настоящим подвигом.

Последнее время мы с печалью констатировали потери в нашей военной прозе - уже много ушло прекрасных ее представителей. Но неожиданно увидели, что появляется и пополнение: уже упоминавшийся Юрий Белаш - с его "Оглохшей пехотой" и "Окопной землей", Константин Колесов - с "Самоходкой номер 120". И вот Максим Коробейников - с "Подробностями войны"... И как ни странно, можно сказать, что нашего полку прибыло. Это - через сорок лет после окончания войны!

Вот как, оказывается, глубоко сидит она в нас, как горяча еще память о ней, как вырывается, высвобождается она из наших душ, овеществляясь в поэзии, в прозе...

Вячеслав Кондратьев

ОТ АВТОРА

Когда началась война, герои этого повествования не знали друг друга. Больше того, они даже не могли предполагать, что судьба вскоре сведет их на фронтовых дорогах.

Ефим Перелазов, от лица которого ведется повествование, после второго курса института поступил в пехотное училище и был досрочно выпущен из него в звании лейтенанта.

Алексей Антонов, единственный, кого он встретил на фронте из довоенной жизни, учился на третьем курсе института, писал стихи студентке, которую любил, и, не получая взаимности, служил мишенью для насмешек со стороны студенческой братии.

Капитан-артиллерист, кадровый командир Красной Армии (Перелазов встретил его, выходя из окружения), в это время собирался из Бреста к родителям в отпуск. В дороге его война и застала.

Старший политрук Зобнин (с ним герою придется долго воевать вместе) работал в Сибири в райкоме партии и мечтал об учебе в партийной школе.

Василенко (ротный повар) еще работал тогда шеф-поваром в киевском ресторане.

Будущий командир роты младший лейтенант Куликов водил машину директора завода в Ростове-на-Дону и собирался жениться на официантке из заводской столовой.

Анатолий Михеев (два года он будет ординарцем Перелазова на фронте) отбывал наказание в исправительно-трудовой колонки за ограбление ларька в городе Горьком с ватагой ровесников-подростков.

Майор Петренко (он примет полк после гибели подполковника Ковалева) заканчивал военную академию в Москве и уже видел себя полководцем.

Беляков, что погибнет под Карбуселью (там, где горел в танке поэт Сергей Орлов), учился в десятом классе в Семипалатинске и собирался летом уйти с экспедицией в Каракумы.

Красноармеец Порхневич (он потрясет всех своим отчаянным

броском в атаку после гибели агитатора майора Кулакова) жил в Минске и был на седьмом небе - у него только что родился второй сын.

Иван Васильевич Логунов (комбат) работал в МТС под Калинином и за два месяца до войны женился.

Зина (снайпер из роты связи) трудилась на почте в Кирове, изучала военное дело, имела все оборонные значки, которые только были в то время.

Война, казалось, все спутала и все перемешала. Но разве кому-то еще не известно, что пути людские пересекаются не случайно?! И вот все мы оказались вместе, в пехоте.

Я тоже всерьез прошел эту проверку огнем и кровью. Многомиллионная царица полей, которая несла самые большие потери в войне и переживала наибольшие трудности и лишения, стала на всю войну нашей семьей.

Мы были впереди всех. Мы видели врага лицом к лицу, глаза в глаза и сходились с ним грудь в грудь. Мы были тем острием клинка, которым наносят удар, той пулей, которую пускают в сердце врага.

Нашими глазами Родина с ненавистью смотрела на немецких оккупантов.

Отцы и матери, братья и сестры, жены, невесты и дети думали о нас, всем сердцем ждали победы и гордились тем, что мы - на фронте.

Мы все знали. Сколько положено хлеба и сахара в дневном пайке, хотя зачастую и не получали его. Сколько положено рубашек на год, хотя нередко забывали, когда нам меняли их. Мы твердо знали и никогда не сомневались в том, что враг будет разбит и победа будет за нами. Не знали только одного сколько каждому из нас оставалось жить.

Перейти на страницу:

Все книги серии Летопись Великой Отечественной

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное