Подростки

Когда я встречаюсь с Танечкой, мне хочется прижать ее, я знаю, как она будет вздрагивает от моих прикосновений, как позволит мне сначала одно, потом другое, я с жадностью смотрю на ее высоко открытые ноги, я жалею, что мы не встречаемся, мне так горько, я хочу чтоб у меня была девушка, Таня, Наташа, Аня, Лена, Зина, Марина, любая, только чтобы была, чтобы была.

Через три дня я еду в пионерлагерь. Вожатым.

Тетрадь Лены

Я Лена. Мне в июле исполнится пятнадцать лет. У меня есть брат Володя. Ему девятнадцать. Он служит в армии. Моя мама красивая. Она работает проводницей.

Отец работает на заводе. Я перешла в девятый класс. На лето я поеду в деревню.

Там у нас куча родни. Две тетки, двоюродные сестры, Ира, ей тоже пятнадцать, Полина, ей девятнадцать. Еще есть троюродный брат Роман, ему шестнадцать.

Учусь я средненько. Парня у меня нет.

Это Наташка придумала, чтоб летом мы вели дневники. Даже не знаю, что и писать сюда. Договорились писать правду. Какую правду? Наверное, про любовные приключения, а если их нет? Не писать же про то, как тяжело иногда проходят месячные. Я всегда терпеть не могла сочинений, особенно на тему «Как я провела лето». Хорошо провела, какое вам дело.

Возьму эту тетрадь с собой. Доведется написать — напишу, нет — извиняйте.

Пусть Наташка с Игорем пишут, у них получается. А про любовь пусть Мишка расскажет, он у нас герой-любовник, кто Лидку женщиной сделал, она сама мне рассказывала. Как она решилась на такое, представить страшно, ведь они совсем не предохраняются, она говорит, что чувствует, когда он спускает, и что ей это особенно нравится.

— Что значит — спускает? — спросила я.

— Ну, выплескивает в меня… — она замолчала, видимо, не зная, как мне еще объяснять.

Тут я вспомнила, что читала в одной специальной книжонке, и ужаснулась.

— А вдруг забеременеешь?

— Ха, тогда он женится на мне!

— Но тебе же только пятнадцать.

— И моей матери было шестнадцать, когда я родилась, соображаешь, сколько ей было, когда они с папочкой меня запроектировали?

Она громко рассмеялась.

Но мне кажется, что Мишка ее совсем не любит, она нужна ему только для утехи.

Она мне все рассказывает про их отношения, я часто думаю о них и потому пришла к такому выводу, что он ее не любит.

После выпускного Игорь провожал меня, мы даже немножко поцеловались в подъезде нашего дома, он нравится мне, но я чувствую, что не нравлюсь ему, и когда он стал гладить мне ноги, стал расстегивать пуговицы на груди, на платье, я оттолкнула его, но не грубо, я сказала ему, что ведь он меня не любит, а я не хочу быть просто игрушкой.

И он все понял, и мы долго стояли молча. Потом мы разговаривали.

И нам было хорошо.

Уже послезавтра я еду к теткам. Тетрадь беру с собой, но насчет записей ничего не обещаю.

Тетрадь Миши

На хрена я согласился писать эти записки. Но подумав, я уселся за стол, и вот пишу. Я так полагаю, что ведение этих записей сблизит нас с Наташкой. Может, мне удастся ввести ее во взрослую жизнь (Ха!), как произошло с Лидкой. Та сначала тоже закрывала рукой передок, а теперь сама за мной бегает.

Но я ее, похоже, совсем не люблю, надо эту любовь кончать, поиграли, пусть и другие потешатся. Тем более, что она того и гляди залетит, и ее предки начнут меня женить на ней или еще какой скандал, не, хватит.

Писать, как я понимаю, надо про любовь, что еще может интересовать нас, меня и затеявшую все это Наташку. С другой стороны, если я опишу все откровенно, а Наташка прочтет, удастся ли мне тогда завалить ее?

А может, эти записи, наоборот, возбудят ее, и она сама без большого принуждения даст мне? Даже и не знаю, как быть.

Эх, была не была.

Впервые я имел отношения с девушкой летом прошлого года. В классе я старше всех, я два года сидел во втором. К нам на лето приехали материны знакомые с Урала, муж и жена, с ними было двое детей, Витек трех лет и Женя, ей было шестнадцать, она была на год старше меня.

— Привет, — выдавил я из себя, не в силах отвести глаз от застежки на груди ее платья, обычная застежка, но она уходила ниже талии, и это, а также то, что платьице было коротковато даже со всеми скидками на лето, это привело меня в волнение. Она почувствовала мой взгляд, но не смутилась, как делали наши девчонки, когда на них чересчур откровенно смотрели.

— Женя, — ответила она, улыбаясь и протянула мне руку. Я смущенно пожал ее.

В связи с приездом родители устроили праздничный ужин, и я молил бога, чтоб сесть рядом с ней, прижаться своей ногой к ее ноге, в школе это было обычным явлением. Но нас посадили напротив друг друга. Веселый шум, гам, и вдруг я почувствовал, что к моей ноге, что-то осторожно прикоснулось.

Прикоснулось и пропало.