Подруга Дьявола

Энни снова ощутила в желудке неприятные позывы — противный липкий ком подкатил к горлу. Нет, только не это. Она не допустит, чтобы ее вырвало на глазах у Томми Нейлора. Да еще эти чайки… Она всегда ненавидела их, даже боялась — еще с той поры, когда ребенком жила в Сент-Айвсе на полуострове Корнуолл. Энни и без хичкоковских «Птиц» знала, какую опасность может представлять стая чаек. Однажды они начали виться роем над ее коляской, пока отец, отойдя не более чем на двадцать ярдов, устроился рисовать живописную группу старых дубов. Это было самое первое воспоминание в жизни Энни. Она вздрогнула и спросила:

— Доктор, а вы ничего не хотите нам сообщить?

— Боюсь, мне почти нечего сказать. Она умерла час или два назад, и причиной смерти, как вы сами видите, стала потеря крови. Готов поклясться, это дело рук кровожадного безумца! Кто еще стал бы нападать на инвалида? Она, сдается мне, не могла и пальцем пошевелить, чтобы защитить себя.

— Что скажете насчет орудия убийства?

— Очень тонкое и очень острое лезвие вроде опасной бритвы или даже хирургического скальпеля. Патологоанатом даст более точную информацию после вскрытия. Пока скажу только, что лезвие было гладким, ровным, без зазубрин и зубцов.

— Какой рукой действовал убийца, левой или правой?

— При резаных ранах определить это бывает затруднительно, особенно если убийца действовал с маху, не нанося предварительного проникающего удара, но тут, по-моему, удар был нанесен слева направо и из-за спины.

— Значит, убийца действовал правой рукой?

— Если, конечно, он не намеревался ввести нас в заблуждение. Но это только предположение, учтите и, говоря об этом, не ссылайтесь на меня.

— Могли бы и не предупреждать, — с улыбкой ответила Энни, а затем, повернувшись к Нейлору, спросила: — Кто обнаружил тело?

Нейлор указал на скамью, стоявшую примерно в двухстах ярдах от них:

— Вон тот тип. Гилберт Дауни. Выгуливал здесь собаку.

— Несчастный, — сочувственно покачала головой Энни. — Выполнил гражданский долг, тем самым лишив себя и ростбифа, и йоркширского пудинга. Известно, кто она?

— Еще нет, мэм, — ответила Бейкер. — При ней не обнаружено ни сумочки, ни кошелька.

Хелен Бейкер, ширококостная женщина с бочкообразной фигурой, казалась неповоротливой, как сложенный из кирпича сортир, — так говорили о ней сослуживцы, однако на деле, вопреки своей конституции и телесной массе, она была необыкновенно живой и подвижной. Прическу носила более чем странную — ярко-красные волосы стояли дыбом на ее голове. Друзья и коллеги с веселой нежностью называли ее «Рыжая Бейкер», а то и просто «Рыжая». Осмотревшись вокруг, она добавила:

— У нее даже нет браслета с именем и адресом на запястье, а сейчас многие ходят с такими браслетами. Место-то, согласитесь, уединенное и пустынное, особенно в это время года. Ближайшая деревня в четырех милях к югу и в полумиле от берега. Ближайшее обитаемое место — дом инвалидов, расположенный примерно в миле к югу. Мэпстон-Холл.

— Но ведь не могла же она проделать весь этот путь сама? — удивилась Энни.

— Почему бы и нет? — подал голос Нейлор. — А если она такая же, как Энди?

Энни не смогла сдержать улыбку. Она, как и Бэнкс, была большой поклонницей «Маленькой Британии». ^[7]Несколько раз после долгого трудового дня они смотрели этот сериал вместе, купив на ужин бутылку красного вина и индийской еды навынос. Но сейчас Энни не позволяла себе думать о Бэнксе. Уголком глаза она увидела фургон бригады криминалистов, сворачивающий с дороги на поросшую травой обочину.

— Спасибо за усердие, Томми и Бейкер, — поблагодарила она. — Давайте отойдем в сторонку, и пусть поработают ребята-эксперты. Мы достаточно продрогли под этим чертовым ветром, так что пойдем, посидим в машине.

По пути к «астре» полицейские остановились для короткой беседы с сержантом Лайэмом Маккаллохом, координатором работы криминалистов, а затем сели в машину, опустив стекла буквально на дюйм-другой для притока свежего воздуха. Рыжая Бейкер расположилась на заднем сиденье.

Голова Энни раскалывалась от пульсирующей боли, однако она старалась держать себя в руках.

— Кому потребовалось убивать старую беззащитную женщину, прикованную к инвалидному креслу? — спросила она, словно обращаясь к самой себе.

— Не такую уж старую, — возразил Нейлор. — Лично я считаю, что все жертвы, в каком бы возрасте они ни пребывали, умерли преждевременно. Однако если не принимать в расчет седые волосы этой бедной леди и нездоровый цвет лица, то ей вряд ли больше сорока. Может, даже и меньше. К тому же она красавица. Какие у нее скулы, какой прелестной формы рот!..

«Сорок, — подумала Энни, — столько же, сколько и мне. Господи боже мой! Она же вовсе не старая».

— Впрочем, — продолжал Нейлор, — у вас наверняка сложилось иное мнение…