Подруга Дьявола

— Не совсем, — уклончиво ответил Бэнкс.

Энни отвела глаза в сторону:

— Перед тем как ты перейдешь к главной цели своего визита, я хотела бы извиниться за вчерашний вечер. Не знаю, что на меня нашло… Правда, мы выпили с Уинсом, потом я немного добавила у тебя, ну крыша и поехала. Может, я просто устала. Не надо было пить, тем более так много. С моей стороны непростительно так вести себя с тобой. Прости, пожалуйста.

Бэнкс молчал, Энни казалось, что ему слышно, как колотится ее сердце.

— Да я в общем-то пришел не для выяснения отношений, — задумчиво произнес он, — хотя, признаться, отчасти поэтому.

— Я что-то плохо тебя понимаю. Объясни же, наконец.

— Ведь между нами давно все кончено, — старательно подбирая слова, начал Бэнкс, — поэтому, не буду отрицать, я был, как бы это сказать, потрясен, когда ты… Понимаешь… Ты знаешь, что для меня ты всегда желанна, а когда ты ведешь себя так… Хотя ты, конечно, права… Я имею в виду, что в моей жизни не так много хорошего, чтобы отвергать настолько щедрое предложение. Только… только все изменилось… Хорошо бы мы остались друзьями — хотя это будет нелегко, — и тогда ты сможешь рассказывать мне обо всем, что тебя беспокоит.

— Что, например?

— Ну… ведь не каждую ночь ты напиваешься, а потом набрасываешься на меня. У тебя, очевидно, неприятности.

— Почему это обязательно неприятности? — вызывающе спросила Энни. — Я же объяснила, что была пьяна и сильно устала. Работы выше головы. И нечего делать из мухи слона.

— Ты вчера сказала много странного и непонятного.

— Вот как? — Энни откинулась на спинку кресла. — Я, правда, не помню, но на всякий случай извини.

Она отлично помнила, что наговорила Бэнксу: Энни была не настолько пьяна, как в тот злополучный вечер с Эриком, — но сейчас ни за что на свете в этом не признается.

— Ты говорила о молодых любовниках.

Энни прикрыла ладонью рот:

— Не может быть! Какой ужас! С чего это я вдруг расфантазировалась, как взбалмошная школьница? Давай выпьем еще!

— Я, пожалуй, не буду. Я ведь за рулем.

— А я выпью.

— Тебе можно. Ты же дома.

Энни торопливо прошла на кухню, чтобы наполнить свой стакан, а заодно подумать и успокоиться. Меньше всего она хотела снова пускать Бэнкса — этого рыцаря в сияющих доспехах — в свою личную жизнь и разрешать ему в ней копаться. С Эриком она разберется сама, так что большое спасибо за участие. Ей не нужен защитник, который пойдет и отлупит его… в крайнем случае, отпугнет.

Она вернулась в гостиную, села в кресло и сказала:

— То, что я наговорила прошлым вечером… Не знаю, нужно ли тебе это знать… но я поругалась со своим бойфрендом и…

— Ты же ужинала с Уинсом.

— До этого. Я была расстроена и зла — вот и все. Наболтала лишнего. А теперь сожалею об этом.

Бэнкс медленно потягивал вино; брови сошлись на переносице, морщины прочертили лоб — он задумался.

— Когда ты говорила о молодом любовнике, ты имела в виду своего бойфренда? — спросил он, подняв на нее глаза.

— Да. Он совсем мальчик. Двадцать два года.

— Понятно.

— Мы поругались, только и всего.

— А я и не знал, что у тебя кто-то есть.

— Да мы недавно познакомились.

— И уже разругались?

— Да…

— Может, сказалась разница в возрасте?

Энни выпрямилась в кресле и сердито посмотрела на Бэнкса:

— Алан, ну при чем тут разница в возрасте? И о какой разнице ты говоришь: между мной и Эриком или между мной и тобой? Не надо лицемерить. Тебе это не идет.

— Сдаюсь! — Бэнкс поставил на стол бокал — вина в нем оставалось еще на добрый глоток. — Выходит, у тебя все в порядке?

— Да. Конечно, в порядке. С чего ты взял, что у меня неприятности?

— Значит, все хорошо? Никто не беспокоит? Не преследует? Не угрожает тебе?

— Да нет же! Все нормально. Мне совсем не нужен старший брат, который будет за мной присматривать. Я способна управиться со своей жизнью, так что большое спасибо. Теперь только бойфренды.

— Вот и отлично, — сказал Бэнкс и встал. — Я, пожалуй, пойду. Завтра тяжелый день.

Энни поднялась с кресла и проводила его до двери. Она двигалась словно в каком-то забытьи. Зачем было врать ему, сбивать с толку? Зачем она так грубо и жестоко говорила с ним?

— Может быть, побудешь еще? — спросила она. — Полстакана вина тебе не повредит.

— Да нет, не стоит, — ответил Бэнкс, открывая дверь. — Да и мы сказали друг другу все, что хотели, верно? Ты, Энни, береги себя. Ну пока, до встречи.

Он наклонился, коснулся губами ее щеки и вышел.

Слушая рокот мотора отъезжающей машины, Энни спросила себя, почему ей так грустно, почему она чуть не плачет. Он не захотел остаться. Из сиди-плеера все еще доносилась мелодия Элис Колтрейн, но теперь она уже не успокаивала. Энни ударила кулаком по двери, крикнула: «К черту!» — и продолжала колотить и повторять ругательство, пока не расплакалась в голос.

11