Подруга Дьявола

— Все так делают, — махнула рукой Жервез. — Я понимаю, это преступление, но пытаться бороться с ним — все равно что затыкать пальцем дырку в плотине.

— Я сейчас не об этом, — настойчиво произнес Бэнкс. — Дело в том, что Кев Темплтон, осматривая «Фонтан», ничего подозрительного не обнаружил. Как, впрочем, и я, и Уинсом.

— «Из ничего не выйдет ничего».^[33] По-моему, кто-то это уже говорил.

— Шекспир, мэм.

— Вы начитанный человек, старший инспектор!

— Да я просто угадал. Если вас спрашивают, кто автор цитаты, а вы отвечаете «Шекспир», вероятность правильного ответа минимум сорок девять процентов, а возможно, и больше.

— А оставшийся пятьдесят один процент?

— Еще сорок девять — Библия, а остальные… ну, думаю, вы согласитесь: Оскар Уайльд.

— Интересная теория. Продолжайте.

— Ну так вот, сначала я подумал, что Джейми, опасаясь внимания полиции, решил избавиться от контрабандных товаров или спрятать их где-нибудь, но тут меня осенило: если пиво и сигареты не нашел Темплтон — а он осматривал паб первым, — значит…

— …существует какое-то потайное место, так?

— Именно так, — подтвердил Бэнкс. — И из этого потайного места можно выйти в Лабиринт.

— В вашей версии слишком много предположений, — покачала головой Жервез. — Меня вы пока не убедили.

— Но мы можем проверить, согласны? — спросил Бэнкс. — Если, конечно, получим ордер сначала на осмотр жилища Мёрдока и убедимся, что контрабандные товары он там не хранит, а потом на обыск в «Фонтане», где тщательно исследуем все стены, закоулки, полы… Вот тогда-то мы его и возьмем.

— Я не уверена, что у нас есть достаточно оснований для обращения за ордером на обыск.

— Давайте попробуем. Что мы теряем?

— Попробуем, — согласилась Жервез, вставая со стула.

— Сегодня с утра я уточнил кое-что и хочу с вашей помощью провести еще одну проверку. Кто знает, вдруг это укрепит нашу доказательную базу.

— Чувствую, это перышко перевесит чашу весов в вашу пользу, — язвительно заметила Жервез. — Хорошо, говорите.

— Мэгги Форрест прошла через все круги ада, — сказала Энни Рыжей — они сидели в пабе на Флауэргит, куда зашли в конце дня поесть. — Ничего удивительного, что это исковеркало всю ее жизнь.

— Так вот что тебе удалось выяснить в кругах, близких к сексуальным маньякам, — иронически заметила Рыжая, налегая на картофель фри. — Но если Лайэм представит результаты сравнительного анализа волос, тогда ее надо будет вычеркивать из списка, так?

— Не обязательно. Пока я до конца не уверена, — ответила Энни. — Кроме того, роль Люси Пэйн в убийствах на сексуальной почве окончательно не выяснена.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что она вообще к этому непричастна?

Энни, дожевав последний кусок, отставила тарелку в сторону:

— А мы так и не доказали, что она убивала девушек, но она точно участвовала в извращенных действиях и пытках. Убивал их Теренс Пэйн — это подтверждалось явными уликами, — а она помогала ему заманивать их. Для меня они оба одинаково виновны во всех преступлениях, в которых их обвиняют.

В пабе становилось людно: у работников близлежащих магазинов и контор наступил долгожданный час обеда.

Рыжая провела языком по верхней губе, слизывая капельки пива:

— Понятно… Значит, у тебя нет окончательного мнения на этот счет. Результаты анализа волос суд может не принять в качестве улики. Мы нашли волос на одеяле, он идентичен волосам Кирстен Фарроу, но это не снимает с Мэгги Форрест подозрения в убийстве Люси Пэйн, так?

— Да, — подтвердила Энни. — У Мэгги Форрест нет алиби на это время.

— Может, нам стоит поговорить с ее психиатром?

— Да не добьемся мы ничего, — поморщилась Энни. — Иметь дело с психиатрами еще хуже, чем со священниками или адвокатами. Но попытаться мы должны. Я хочу поговорить еще и с психиатром Кирстен Фарроу. Я нашла в деле сведения о докторе, у которого она проходила курс гипноза, это Лаура Хендерсон. Попробую вечером связаться с ней по телефону. Ты не знаешь, есть что-нибудь по делу Темплтона?

— А он твой приятель?

— Да какой приятель! По правде сказать, он и полицейский-то ни к черту. Но все-таки жаль его… Надо же такому приключиться!

— Спасибо, хоть не мучился.

Внезапно Энни захлестнула волна жалости к Темплтону. Она вспомнила его щегольские костюмы, вычурные, уложенные с помощью геля прически, его самомнение: он считал себя подарком божьим для любой женщины. Несчастный придурок, он с ума сходил по Уинсом еще до того, как она начала работать в их управлении, хотя она не подавала ему никаких надежд. Она даже работать с ним вместе не хотела, да и Энни не горела желанием. Все так, но иногда ей было его так жалко…

— Что запечалилась? — спросила Рыжая.

— Да ничего. Кева вспомнила. Сегодня вечером его поминают в «Куинс армс».

— Пойдешь?

— Может, и пойду.

— Вот и все, что остается после нас, когда наступает время уходить… воспоминания.

— Ну, хватит погребальных мыслей. Что ты узнала? Мы хоть немного приблизились к истине?