Тут надо заметить, что, несмотря на разгильдяйство и упрямство, училась я всегда хорошо, науки давались мне легко, и я умудрилась окончить и школу, и техникум без троек. После папа пристроил меня в институт на юридический факультет вместе с Иркой. До этого мы особенно не дружили, хоть и учились вместе в школе, а тут сблизились.
В институте мне было скучно, к тому же отец меня контролировал, он вел там военную кафедру. С трудом я просидела два месяца и забрала документы. Естественно, дома был очередной скандал, мама пила капли, папа сетовал на судьбу, подарившую им такую непутевую дочь. Меня же все устраивало, но чтобы не огорчать их, я решила куда-нибудь пристроиться и неожиданно для самой себя попала в молодежный театр.
Я работала там на подхвате, несколько раз выступила с маленькими ролями, а ближе к лету даже получила роль второго плана. Но как только наступили теплые деньки, мне стало невыносимо торчать в театре, и я бросила его ради гуляний и поездок. Родители махнули на меня рукой, даже не пытаясь воспитывать, и я неожиданно из-за этого расстроилась.
Решив, что пора бы взяться за ум, подала документы на исторический факультет. Причина выбора была проста: историю я всегда знала, а главное, она была мне интересна. Экзамены я сдала на отлично, когда сообщила родителям, они долго не верили, папа даже прослезился. Правда, первое время обучения они напряженно ждали очередного фортеля, но я вдруг всерьез увлеклась. Продержалась я долго: аж три года, и, наверное, доучилась бы до конца, если бы не одно но. На третьем курсе я стала встречаться с парнем, который вместе с друзьями занимался раскопками.
Мне показалось это занятие жутко интересным, и я отправилась с ними. Правда, быстро поняла, что раскопки не совсем обычные: мой возлюбленный оказался "черным следопытом", они с друзьями искали различные трофеи, оставшиеся с войны, а после нелегально их сбывали. Так как я была влюблена, то на незаконность мероприятия решила закрыть глаза, погрузившись, так сказать, в процесс. Он меня крайне увлекал, собираясь на очередное место, я штудировала все возможные книги, собирая данные, слухи и истории.
Как оказалось, это в данном деле отнюдь не лишнее, мои знания пригодились: я проводила анализ местности, рассказывая, где лучше копать. В общем, стала полноправным членом команды, получая свои законные деньги за сбыт. Только я подумала, что жизнь налаживается, как грянул гром: летом после третьего курса всю нашу шайку замели. Сложно передать, что было с моими родителями: мама заявила, что дочери у нее больше нет. Нам грозили сроком, но в моем случае обошлось вылетом из института, отцу пришлось приложить свои связи. Естественно, наши отношения с тем парнем сошли на нет, я была посажена под домашний арест, а потом устроилась на работу в издательство.
Помогла матушка, там у нее кто-то работал редактором. Дав себе слово стать хорошей работницей, я старалась его держать, чтобы не огорчать родителей. Прошло полгода, и они немного успокоились и даже стали меня выпускать на вечерние прогулки и в клуб раз в неделю, потом прошло еще полгода, и я была допущена к тому, чтобы выехать в отпуск к морю, но сестрице было строго-настрого наказано следить за мной. В свете последних событий можно смело сказать, что задание она провалила. Перспективы, ожидающие меня дома, удручали, возможно, поэтому я и не рвалась туда.
Так как пьяна я была изрядно, то историю поведала красочно и трепетно, Тимур задумчиво покачал головой.
– Интересно. Хотя, уверен, кое-что ты утаила. Но ладно, у каждого есть свои секреты.
– Теперь ты расскажи о своих.
Он рассмеялся.
– У меня все не так весело. В моей семье нас было трое детей, все пацаны, я старший. Мать растила нас одна, так что я рано пошел работать. В отличие от тебя, я, наоборот, хотел учиться, поэтому старательно готовился и поступил на физвос. Окончив институт, отправился в армию, отслужил, вернулся в Питер. Стал работать, сначала по разным местам, потом решил начать свой бизнес. В итоге открыл автосервис. Стал разрастаться: мойки, шиномонтаж, все в этом духе. Вот так и живу.
– В этой истории есть хоть слово правды? – покачала я головой.
– Целых три. Но, как я уже сказал, твоей истории я тоже до конца не верю.
– Вот и поговорили.
– Можно перейти и к делу.
– Ты о чем?
– Кажется, ты упоминала, что когда пьянеешь, становишься доступной.
Я фыркнула.
– Этого я не утверждала, предлагая тебе проверить.
– Я готов.
Он посмотрел на меня, взгляд его неуловимо изменился, что сразу привело меня в волнение.
– Не чувствую в себе никаких позывов, – ответила я с грустью, не до конца понимая, кого пытаюсь в этом уверить: себя или его, и даже решила подняться, памятуя о том, что произошло в номере.
Тимур не дал мне этого сделать, ловко схватив за локоть, и уже через мгновенье был сверху. Рука его тут же оказалась на бедре под туникой. Сам он поцеловал меня в ямочку между ключиц, я неровно вздохнула, подавшись телом вперед, и он посмотрел на меня хитрым взглядом.