Подруга для мага

На письмо у меня ушло немного больше времени, чем я предполагал, садясь за стол. Черкая первые строки, я начал осознавать, что далеко не случайно ментал воспользовался маглорской мантией. В Сандинии, где маглоров было несколько сотен, за незаконное ношение мантии было предусмотрено строгое наказание, и тем не менее некоторые ведьмаки пытались иногда таким способом пробраться к источнику силы, единственному месту, где только маглоры ничего не платили. Зато в Дройвии, где хватало своих магов, никому из дроу и в голову бы не пришло надевать непопулярную мантию, на которую даже трактирщики смотрели с пренебрежением.

По мере того как я излагал в письме свои предположения, эта версия начинала казаться мне наиболее правильной и все более поражать глубиной коварства моего врага. Ведь ни один местный житель, будь то дроу или оборотень, ограбленный подсевшим к нему в карету или повозку менталом в маглорской мантии, не станет ни подавать прошение правителю, ни искать обидчика, понимая, что это бесполезно. И даже рассказывать никому не станет, чтоб не стать посмешищем. И если ментал уже стар и пользуется этим методом не один год, можно не удивляться, что жители Дройвии исподволь прониклись ко всем маглорам особой неприязнью. А если дело обстоит именно так и если припомнить неуловимую банду на пустоши, то бандит с даром ментала должен быть неимоверно богат, и тогда понятно, откуда у него столько дорогих амулетов и накопителей.

Я отправил вестника и откинулся на спинку дивана, намереваясь в ожидании ответа немного обдумать способы поиска этого негодяя. Но через несколько минут обнаружил, что мысли упрямо сворачивают на спящую этажом выше ведьмочку и губы нахально растягивает довольная улыбка. Теперь мне больше не придется делать безразличное лицо, наблюдая со стороны, как она щебечет с женихом, и прятать когти, когда ей на плечи кладут свои лапы всякие поганцы. Да и толпы назойливых девиц сразу обратят свое внимание на других претендентов, едва узнают, что у вожака уже есть истинная подруга.

Тут я представил, как она спускается утром по лестнице в своих любимых мальчишечьих штанах, шлепает к очагу и ставит котелок, чтоб сделать отвар… и сразу вспомнил, что очага у меня пока нет.

Кривая пентаграмма, и почему я его до сих пор не соорудил?

Несколько поисковичков и воздушных лиан метнулись в распахнутое окно, отыскивая мелкие булыжники и глину, а одна начала вытаскивать из угла и сортировать нарезанную Алдорисом плитку. Все добытое я складывал в одну кучку, постепенно рисуя в воображении небольшой, но удобный очаг. Затем кастовал небольшое заклинание изменения, и в полу образовалась круглая дыра, в которую легло несколько самых крупных камней, ставших основанием моего первого семейного очага. А потом в возникшей над ним иллюзии сами уложились и укрепились камни, возник нарядный узор из желтоватой узорчатой плитки, вытянулась вверх стройная труба. Последним я кастовал заклинание созидания, и новый очаг замер в углу в ожидании законной хозяйки.

Я порадовался, что Тирох прислал суп в небольшом котелке с крышкой, достал его с полки и поставил на очаг. А потом уселся на диван, любуясь своим сюрпризом и точно зная, что моей ведьмочке он понравится.

Магический вестник завис передо мной неожиданно, и едва я протянул руку, в нее лег маленький листок бумаги с изумившей меня своей необычайностью просьбой — разрешить магистрам плато прийти в этот дом.

— Разумеется, — написал я на листке, и почти в тот же миг возле двери открылся портал и появились сначала мои родители, потом учитель, Дэгерс и двое магистров из верховного совета магов, Тизраус и Хармедис.

Я торопливо обнял всхлипнувшую мать и принялся создавать кресла, приглашая нежданных гостей садиться. Однако сели не все, Хармедис остался стоять, глядя на меня с необычайной серьезностью.

— Маглор Иридос, верховный совет принял решение считать твою практику выполненной. Ты можешь вернуться на плато и приступить к учебе в академии.

Если бы Алдорис не подготовил меня к возможности такого решения магистров, я, наверное, долго разевал бы рот от изумления и не знал, что сказать. Но теперь это известие не явилось для меня неожиданностью, да и обдумать свои планы и желания я уже успел. Потому очень вежливо поблагодарил и сказал, что академия, конечно, замечательное дело и я обязательно буду учиться, только немного позже. Сейчас у меня есть обязательства перед моей стаей и личные планы.