Подруга Мародеров (СИ)

О Киса… Сириус с болью закрыл глаза. Вечно она умудряется влипать в истории, но всегда находился выход. Но, похоже, не в этот раз. Как давно она носит в себе эту тайну, боясь поделиться даже с друзьями. Потому что не хочет проявлять слабость. Потому что, Сириус знал, и Джеймс, да и он сам, поступили бы так же.

Все стало так очевидно. Теперь, оборачиваясь в прошлое, Сириус с легкостью видел каждый момент, когда Джейн теряла зрение у него на глазах. Как раньше он мог этого не замечать?

Удивительно, но в том, что слова Боунса - правда, Сириус не сомневался. Он видел глаза парня, когда тот говорил, видел ужасающие шрамы на его руках, от которых все внутри передергивало, знал, как дорог этот когтевранец для Джейн. Ошибки быть не могло. И это в действительности объясняло то, почему Джейн оставила Джеймса, хотя до сих пор его любила. Всё это время.

Сириус не знал, смог бы он добровольно отказаться от счастья с любимым человеком. Ему хотелось верить, что он бы поступил правильно. Только правильно – это как? Так же, разбить сердце и сбежать, как сделала девушка? Или признаться, оставив право выбора за другим человеком и, тем самым, возможно испортить его мечты на будущую жизнь?

Как во сне Сириус вернулся в общую гостиную. Сейчас ему нужнее всего было поговорить с Джейн. Он хотел взглянуть в ее глаза и сказать, что всё знает. Хотел увидеть, как при этом изменится ее лицо. Хотел, чтобы наконец-то, хотя бы сейчас, она не стала ускользать от ответов.

Питер вместе с Лили сидели на диванчике. Эванс корпела над уроками, Хвост пытался подглядывать за ее работой и переписывать к себе, пока староста не видит. Ни Джеймса, ни Джейн не было.

- Лили, - Сириус подошел к дивану и склонился к девушке. Эванс подняла на него свое прекрасное личико и улыбнулась.

- Да, Сириус?

- Ты не видела Джейн?

- Нет.

Нечто словно хрустнуло в душе Бродяги, когда он смотрел в эти зеленые глаза. Лили не была ни в чем виновата. Она даже ничего не знала. Она спасла Джеймса. Но все-таки Сириус вдруг почувствовал легкое сожаление. Он осознал, что Джейн не просто отпустила Джеймса. Она раз за разом видела, как он сближается с Лили. Уж Сириус-то как никто знал, как это сложно. Потому что так же наблюдал за тем, как развиваются отношения Джейн с Джеймсом.

- А Сохатого? – спросил он, внезапно вспомнив совершенно другие глаза, бирюзовые как море, и данное им слово.

- Нет, - столь же лаконично ответила Эванс, внезапно перестав улыбаться. Она отвернулась, явно давая понять, что разговор окончен. Сириус удивленно обменялся взглядами с Питером. Хвост лишь пожал плечами, слегка склонив голову влево. Неужели у идеальных до этого момента отношений Поттера и Эванс случилась первая ссора? Не из-за Картер ли?

Очевидно, Питер знал ответ. Но спрашивать при Лили Сириус не стал, это было бы крайне нетактично. Потому он, выпрямив спину, словно ничего не случилось, зашагал наверх. Хотя груз собственных мыслей давил на него, прижимая к земле. Гомон гостиной стал казаться ему чрезмерным и бессмысленным, а чужие радостные лица вызывали лишь раздражение. Так что Сириус поспешил скрыться в тишине своей спальни.

Кровать любезно ждала его в свои объятья. Но Сириус проигнорировал эту соблазнительную мысль завалиться спать. Стараясь избегать упрямо лезущих в голову воспоминаний о словах Боунса, он вытащил из тумбочки Джеймса карту мародёров и развернул на полу, усевшись перед ней на колени.

Пяти минут ему хватило, чтобы отыскать Картер. Джейн пряталась в неработающем туалете на первом этаже, где жило привидение девочки. Отличная прятка, ведь туда никто не заходил.

Но вот Джеймса отыскать так скоро не удалось. Бродяга потратил добрых пятнадцать минут, чтобы убедиться, что друга в замке нет. И Блэк без труда догадался, где он. Есть только одно место, где Джеймс в полной мере может выплеснуть свою злость и при этом знать, что его не достанут. Поле для квиддича. Бродяга буквально видел Поттера с битой в руках, снова и снова наносящего ненавидящие удары по бешеному бладжеру.

Заклинанием убрав карту, Сириус забросил ее обратно в тумбочку и забрался на подоконник. Взгляд его устало устремился к горизонту. Он чувствовал себя опустошенным, словно кто-то выпил из него все силы.

Их не осталось больше, чтобы убегать от мыслей о Джейн.

Это было несправедливо. Неправильно. Почему она? Почему так? Почему не Гвин? Эдгар не ответил ни на один из этих вопросов. Джейн бы могла. Но стала ли?

Стекло оказалось приятно холодным, когда Сириус прижался к нему лбом. Закрыв глаза, он воспроизвел в памяти лицо Эдгара Боунса. Взволнованное, до нелепости детское, с большими ясными глазами. «Так ты скажешь Джеймсу?» – снова и снова спрашивал его Боунс, пытливо заглядывая в лицо. И Сириус отвечал почти со злостью: «Скажу. Скажу, скажу, скажу…»

Но сейчас ему совсем не хотелось тащиться на поле. Да и Джеймс с битой – не лучший слушатель. Вот он вернется, и Сириус сразу ему все расскажет. Правда, не мешало бы прежде поговорить с Джейн. Что бы она сделала, узнав, что он знает?