Подруга мента

— Ты — человек запрограммированный на самоуничтожение, Поля. Почему бы тебе не поверить в то, что я соскучился? И не показать мне, как ты соскучилась? Просто, понимаешь, просто. От женщины, милая, лесом пахнет, когда она лежит, как бревно. Последнее — цитата.

Полагая, что раззадорил меня намеком, Вик потянулся ко мне, но я начала отбиваться. Вот оно! Щеки заполыхали, замолотилось, кажется, о грудину и лопатку сердце и стоном выплеснуло изнутри все сомнения до единого.

— Вик, отстань! У меня озарение. Я его уже много-много дней ждала, желала, жаждала. Это кайф. Июльский лес, бревно, из-под него высвобождаются незабудки. Мне было лет семь, когда я поразилась их красоте и упрямству. Валентин Петрович в халате, на кармане вышиты незабудки.

— Родная, ты удовлетворяешься воспоминанием о халате Валентина Петровича? Мало тебе нужно.

— У Инны на кармане вышиты точно такие же незабудки, Измайлов!

— Это уже извращение, Поленька.

— Вик, я тебя люблю за своевременную цитату! Ты ревновал, ты не дал мне вспомнить в городе, я изводилась. Теперь вспоминай вместе со мной. Когда муж меня вызволил, я в коттедже машинально залезла в шкаф…

— Так ты отныне только в шкафу кайфуешь? Предупреждать надо.

— Там висели халаты пассии мужа Они-то и не давали мне покоя!

— Не захватил с собой парочку, прости…

— Вик, прекрати. На них тоже незабудки! А сейчас внимай…

Пока я повторяла историю Инны, полковник несколько раз порывался выброситься из окна.

— Измайлов, елки-палки, неужели не доходит, что подруга Инны — любовница Валентина Петровича? Что ушла она от него к моему бывшему мужу, застукав с Лизой? Что муж и Лиза — черные мужчина и женщина? Вдруг она догадывается, как именно Бог восстанавливал справедливость по ее просьбе?

— Да ты тут совсем свихнулась, Поля. Или специально меня доводишь до исступления. Довела, сдаюсь, признаюсь во всем. Сегодня вечером Валентин Петрович неожиданно собрался отдохнуть тут у вас по соседству. Снял номер, не в пример твоему, шикарный, на два дня. Утром я поселюсь рядом с ним, Игорь устроил. Далее, в квартире одного из арестованных громил мы нашли башмаки, подошвы которых наследили под навесом возле машины Шевелева. Младший брат второго подвизается в фирме Валентина Петровича. Уже можно работать. К сожалению, по убийству Лизы и покушению на твоего благоверного ничего нового. Довольна?

— Вик, что им надо на заводе?

— Это никому неизвестно. Похоже, сейф будут вскрывать. Шевелев один им пользовался, когда наезжал с ревизиями.

— А незабудки?

— Детка, милая. На каком основании мы можем потребовать у людей домашние халаты? Ведь надобно убедиться, что вышивки одинаковые. Надо убедиться, что Валентин Петрович ублажал и подружку этой лысой девицы, и Лизу. Скорее всего твоя Инна скопировала у кого-то узор. Единственное, что я могу для тебя сделать… Для себя сделать…

Он вытащил из куртки телефон и позвонил в коттедж Игорю:

— Капитан, прошу прощения за позднее беспокойство. Нельзя ли осмотреть халаты хозяина? Вышиты на карманах незабудки? Нет, я здоров, благодарю за заботу. Нет, до утра мне не дотянуть без этих сведений.

Минут через пять он сердито бросил мне:

— Не смотри на меня как на вершителя судеб. Пометила она бельишко твоего цветочками, пометила. Ты обладаешь поразительной способностью запутывать следствие и разбазаривать наше время.

— Вик, домработница Валентина Петровича ненавидит бывающих у него женщин…

— А пошла она… Мне пора.

Я вцепилась в него намертво.

— Прорвало, — констатировал Измайлов и перестал спешить.

Проснулась я в половине девятого. Прохладный ветер пузырил занавески. Вика в комнате не было.

Глава 18

Завтрак полз, как насекомое по коже, и ощущения вызывал сходные. После него я решила пропустить массаж, но обнаружила, что некоторыми группами моих мышц Измайлов пренебрег. Водные процедуры по расписанию оказались тоже в первой половине дня, и санаторная тягомотина захватила меня в плен. Зато отобедали мы шоково. Началось все с Инны, которая заявила, что не сможет завтра присутствовать на пирушке.

— Ты меня разлюбила? — спросил Паша.

— Да, — влупила ему в самое самолюбие его крошка, причем весьма равнодушно. — А ты меня и не любил никогда.

— Ладно, свободна, перетопчусь, — процедил отставник от флирта.

Инна встала и вышла. Паша швырнул ложку, разбрызгав щи.

— Павел, а ведь я совсем плохой, — поделился сокровенным Крайнев. — Ивана Витальевича побеспокоил, он определил, что травматолог нужен, и посоветовал своего друга в городской клинике. Не подбросишь завтра вечером на моей машине? У мужика дежурство, а вечеринка все равно тю-тю.

— У меня и прав-то нет, — шарахнулся от Валерия Паша.

— Может, ты, Полина, снизойдешь?

Надо полагать, это привет от полковника и капитана. Итоги очередного оперативного совещания.

— Разве ты сюда не автобусом добрался?

Я силилась изобразить меркантильный интерес и была ужасна в своем бессилии.

— Возле закрытой жирными зоны есть платная стоянка. У меня «девятка». Дерьмо, зато никто не польстится.

— Уговорил. Водить я умею, но прав у меня тоже нет. Так что разборки с гаишниками на тебе.