Подруга моей дочери

«Глаза раскрой, Соня. Ты высоко замахнулась. Не изменится он, ты одна из многих, и когда он наиграется, бросит, как и прочих. Запомни мои слова…»

А я все равно на что-то надеюсь, пытаясь не думать, что Женя может быть права. Она ведь не знает, как он на меня смотрит. Что говорит. Только мне ведь?

«Ты одна из многих…» — снова на повторе проносится в голове, но я отмахиваюсь.

Глупости. Мне бы только снова увидеть его, услышать голос, и тогда всё сразу встанет на свои места, а сомнения исчезнут.

Брожу по дорожкам парка, периодически обхватывая себя за плечи. Без Антона я чувствую себя одинокой. Я вдруг понимаю, что за это короткое время так привыкла к нему, что когда остаюсь одна, чувствую себя… Неполной? Словно часть меня вырвали. Мне самой страшно от таких мыслей. И я то пытаюсь запихать их подальше, а то наоборот кручу в голове без остановки. Но главный вопрос, что бьется в голове, придавливая тревогой: что же будет дальше?

Но я так и не решаюсь спросить об этом Антона. Потому что боюсь услышать ответ, к которому не готова. Мы оба понимаем, что все изменилось, как только Женька узнала о нас. Что уже не выйдет обходить вопросы и острые углы. И даже если мы будем делать вид, что все по-прежнему, все равно будем натыкаться. И рано или поздно разобьемся. Этот грустный финал все время стоит в голове, то отступая в сторону, то появляясь снова. Я не хочу пускать его в свою жизнь, пропитываться горечью его осознания, и внезапно получаю помощь от Антона.

Я и не думала, что он может быть таким: нежным, внимательным, заботливым. Вроде бы ничего эдакого не говорит и не делает, но мне становится легче. Оттого, что я могу переплетать наши руки, целовать мужчину на глазах у других, ничего не боясь. За то, что могу ласкать его тело и любить… любить Антона. Такого сложного, взрывного, импульсивного, и все-таки нежного, даже ранимого, такого… такого моего.

И сейчас я хочу не торопиться, как Антон, медленно раздевать, трогать, ласкать. Но меня уже потряхивает от возбуждения, и пальцы не слушаются, когда я расстегиваю ремень на его джинсах. Антон специально стоит не двигаясь и не помогая, но смотрит так, что я начинаю дрожать еще больше.

Тяну вверх его футболку, он поддается, поднимая руки. Потом опускаюсь на колени, стягивая джинсы вместе с боксерами. И когда Антон переступает через свою одежду, делаю то, что даже в голову не приходило: обхватываю рукой его член и беру в рот.

Этого Антон не ожидает, рвано выдыхает, зарываясь рукой в мои волосы. И произносит:

— Соня…

Но я его не слушаю, я хочу этого: хочу доставить ему удовольствие таким способом.

А потом мы перемещаемся в душ, и то, что происходит там, просто не описать словами. Наверное, впервые за все это время я чувствую нашу близость настолько. И вдруг понимаю: все эти барьеры, которые возникли после появления Жени, не только отделили нас, они позволили понять мне, как сильно я хочу быть рядом с Антоном.

Я не знаю, сколько продлятся наши отношения, но хочу отдаться ему вся, раствориться в нем. И я готова, готова рискнуть. Даже если потом будет больно.

А пока нам просто хорошо. Мы не разлучаемся все мои выходные, Антон даже не уезжает. И только на третий день приходится расстаться: мне вечером на работу, а у Жукова какая-то деловая встреча.

Не хочу уходить от него, но понимаю, что никуда не деться. А утром мы увидимся и снова будем вместе целый день. Никуда его не отпущу. И плевать, что кто подумает. Женька должна понять: у нас с Антоном не просто так.

И хотя внутри все равно возникают огоньки сомнения, я стараюсь верить в лучшее. Подруга за эти дни на связь не выходит. В сети появляется, но мои звонки и смс упорно игнорирует. Как и отцовские.

— Надо с ней поговорить, — смотрю я на Антона, поедающего обед, он кивает. — Нехорошо, что мы вот так спрятались тут, а она ведь одна. И ты ей нужен.

Антон вздыхает.

— Да, ты права. Сегодня я с ней поговорю, обещаю. Просто не мог от тебя оторваться.

Он целует меня, и мысли сразу же разбегаются.

— Я в душ и поеду, — говорит мне. Я киваю.

Убираю посуду, раздумывая о происходящем. Женька должна понять, что Антон все равно не сошелся бы с тетей Мариной, не было у них изначально никакого будущего. А у нас есть? Сердце на мгновенье сжимается, словно в предчувствии. Но я отбрасываю плохие мысли прочь.

И слышу трель мобильного телефона из комнаты. Это Антона. Бегу туда, вдруг Женька? Но на экране высвечивается имя «Лиля». Смотрю на него и вижу, как руки начинают предательски дрожать. Лиля? Та самая Лиля? Единственная любовь Антона? Которая бросила его и сбежала?

Они что, общаются? Выходит, да, раз она звонит ему, раз ее номер забит в его телефонную книгу. В сердце словно всаживают острую иглу, так что больно шевелиться, вдыхать. Я почему-то была уверена, что все это осталось в прошлом. Какие у них сейчас отношения? И зачем, зачем она ему звонит?

Стоп, Соня.

Я откидываю телефон на кровать, отворачиваясь и громко вдыхая и выдыхая, словно у меня только что случился приступ удушья. Не нагнетать. Не нагнетать.