Подруга по вызову (СИ)

Так уж вышло, что в собственный день рождения она совершенно одна. Родители заграницей и, к сожалению, не могут ей даже дозвониться, ведь «милочка, роуминг!». Да и, по правде сказать, у них были не самые тесные отношения, чтобы обижаться.

Не важно, сколько ей исполнилось. Она была еще очень молода, чтобы распивать алкоголь на балконе звездной ночью и думать о смысле жизни или чтобы с легкостью успокоить себя фразой «да мне плевать как и на свой день рождения, так и на свое одиночество». Она могла бы обмануть себя, повторяя эти слова непрерывно весь день, но не могла. Не таким человеком она была.

Все чувства она переживала сполна и не старалась заглушать их суровым гласом разума. Думать глубоко порой расстраивает и совсем не ободряет. Так к чему же делать себе еще хуже?

Впасть в депрессию, лежать сутки напролет, омывая бледное лицо слезами?

Тоже не вариант.

Так вот балансировала Диана между двумя личностями - то она задумывалась, притупляя боль, то она окуналась в нее с головой и проводила в этом болоте несколько дней.

А все же, к чему?

Она могла бы, конечно, отпраздновать этот день рождения в ГОРДОМ, а не жалком, одиночестве, распить вина, потанцевать в квартире под оглушающе громкую музыку, но...

Не хотела.

Пить одной - ну, алкоголичка.

Танцевать, да еще под громкую музыку - проблемы от соседей.

Да и вообще, сама по себе Диана никогда не отличалась чрезмерной активностью, бурлящей энергией, которую она не боялась извергать даже публично. В школе над ее стеснительностью насмехались девчонки, а мальчишки - не замечали, в университете же она приобрела кличку «shabbiness»[1] (на английском потому, что окончила факультет иностранных языков). Затворничество не было ее клеткой, но не было и другом. А скорее спутником - верным, но таким надоедливым и противным, приносящим одни лишь хлопоты.

Однажды она подумала о том, что является интровертом и отреагировала на эту мысль так, словно выявила у себя едва ли неизлечимую болезнь.

Такой вот боязливой, кроткой, неуверенной в себе она была. И в этот день рождения (как, стоит заметить, и в некоторые предыдущие) она опять была одна.

И в этот раз реальность не расстроила ее.

Но разозлила.

Да, интересное, должно быть, явление это - злость постоянно невозмутимого человека. Редкость, а потому и вызывает такое любопытство. Всем известно, что флегматика не так-то просто разжечь - спичка без пороха. И даже огонь сангвиника, или холерика, здесь не так силен.

Но вот сегодня Диана воспылала.

И поняла: никогда за всю жизнь она не делала глупостей.

Нет, не такие глупости, после которых не просто стыдно, но еще хочется сбежать в другую страну, да только проблемы, которые эти глупости повлекли, разгребать до старости придется.

Говорится о глупостях тех, что приносят лишь будоражащее удовольствие и разгорячает кровь так, что хочется взлететь. Глупости, в которых, по сути, и заключается радость жизни.

Она отказывала себе даже в таких мелочах, как - подпевать любимой музыке в метро, подставить пылающее от жары лицо фонтану, улыбнуться понравившемуся прохожему, проехать на велосипеде без рук (и все равно, если упадешь, ведь попробовал!).

Обычно такие размышления вгоняют в уныние, но таких пассивных людей, как Диана, они заряжают энергией.

И она твердо заявила самой себе - «Сделаю глупость!».

Так.

А какую?

В день рождения многие любят экстрим. Самый популярный - прыжок с парашютом.

Но Диана об этом даже не подумала (потому что никогда и не задумывалась).

В такие минуты рассудок не просто засыпает, а впадает в кому.

И на ум приходят самые безумные решения.

И одно из таких Диана приняла.

[1] Здесь: «Shabbiness» (от англ.) - убожество.

***

Персона, отворившая Еве дверь, удивила ее. От неожиданности даже ее улыбка потухла, а брови вскинулись на лоб.

Худенькая девушка небольшого роста с тонкими чертами лица, на которое Ева сразу же обратила внимание - треугольное бледное личико с большими зелеными глазами. Лоб у девушки (кажущейся такой молоденькой, будто ей едва исполнилось восемнадцать) был слегка выпуклый. Прямые темно-русые волосы были зачесаны в классический хвост. Одета она была отнюдь не по-домашнему - в белоснежную рубашку, заправленную в хлопчатобумажную бордовую юбку.

Ева окинула ее медленным оценивающим взглядом, а затем посмотрела прямо в глаза.

- Я адресом ошиблась?

Девушка, в свою очередь, спросила тихим голосом, украсившим представление Евы об ее личности:

- Вы Ева, так?

Она пожала плечами и кивнула.

- Добрый вечер, проходите.

Чопорная извращенка (так ее мысленно прозвала Ева) развернулась и отправилась вглубь квартиры, когда как Ева в растерянности застыла на месте.

«Ну и ночка!».

Через мгновение Ева очутилась в просторной квартире-студии, которая ей понравилась намного больше, чем хозяйка этой обители. Особенно ей приглянулся маленький белый столик рядом с бежевым диваном, прилегающим к стене. Над диваном, по обе его стороны, были две черные лампы, освещающие стену так, что были видны те части стены, которые были нарочито испорчены.