Подруга подколодная

— Иннокентий Вениаминович, — обратилась к нему Жанна. — Позвольте представить вам моего брата Костю и его невесту Женю. Они только сегодня прибыли из Тарасова, узнав о трагическом событии в нашем доме. А это, — она указала рукой на недавнего собеседника, — следователь прокуратуры Иннокентий Вениаминович Ставридов. Он ведет дело об убийстве Георгия.

Она могла бы этого и не добавлять. Не просто же так в дом Сякиных пожаловал человек из прокуратуры.

Жемчужный и Ставридов по-мужски пожали друг другу руки, затем Иннокентий Вениаминович галантно поклонился мне.

— А мама где? — спросил Костя, обращаясь к своей сестре.

— Поехала в церковь. Вернется через пару часов.

Мы с Жемчужным расположились на диване, а Ставридов и Жанна сели в кресла напротив. Пружины жалобно застонали под огромной увесистой тушей прокуратурского следователя.

— Госпожа Ивлева, — обратился он к Жанне, все-таки втиснув свое тело в узкое для него пространство между подлокотниками. — Вы не будете возражать, если я попрошу вас оставить нас ненадолго с Костей и Женей?

— Хорошо, — не успев толком сесть, Жанна тут же встала и, прихватив с собой чашку кофе, удалилась на кухню.

Мы с Костей молча ожидали допроса, но Иннокентий Вениаминович не торопился с вопросами. Он взял с подноса свой кофе, сделал пару глотков, с чувством причмокнул губами, приосанился в кресле. Затем извлек из внутреннего кармана пачку сигарет, задумчиво достал одну, покрутил в руках. Видимо, курить в комнате Жанна ему не разрешила. Ставридов провел сигаретой под носом, с шумом вдохнув в себя запах табака, и положил ее на столик.

— Ну-с, что скажете? — обратился он наконец к нам.

— Смотря что вы хотите услышать? — парировала я.

— До меня дошли слухи, что вы, господа мои хорошие, затеяли собственное расследование. Это правда?

— В некотором роде, — улыбнулась я.

— А в чем, собственно говоря, проблема? — в последнее время Жемчужный стал задираться ко всем подряд.

— Проблема в том, что я не терплю дилетантов, — веско ответил Ставридов. — Так что давайте на будущее договоримся…

— Прошу прощения, — перебил его Жемчужный. — Но мы не дилетанты.

Он нахально объединил меня и себя в одно целое и выступал от нашего общего имени. Я тем временем старательно, не глядя вниз, пыталась отыскать его ногу и придавить ее слегка. Что за человек Ставридов, еще неизвестно, и хамить раньше времени было ему опасно. Но, к сожалению, ступни Жемчужного я не нашла, и он уже вовсю вступил в полемику со следователем.

— Погиб мой брат, уважаемый Иннокентий Вениаминович. Как вы ищете преступников, мне хорошо известно, и потому я не хочу, чтобы убийца остался безнаказанным. Мы найдем его и, я клятвенно заверяю вас, сдадим правосудию. Вершить самосуд мы не станем. Правда, Женя?

Он призывал меня в сообщники. Ничего не поделаешь. Надо спасать положение. Не могу же я все время отмалчиваться, в то время как роль первой скрипки в предстоящем расследовании уготована именно мне.

— Это верно, — произнесла я. — Мы не желаем никому зла, Иннокентий Вениаминович, и не собираемся путаться под ногами у следствия. Напротив, чем можем, тем поможем.

— Документы у вас есть? — сухо осведомился Ставридов в ответ на мою тираду.

— Да.

— Можно взглянуть?

При этом он требовательно выставил вперед свою огромную лопатообразную лапищу. Если такой рукой схватить преступника за горло, мало тому не покажется. А то и вовсе богу душу отдаст.

Я вышла в коридор, где висела моя сумочка, и вскоре вернулась с паспортом и удостоверением.

— И ваши, пожалуйста, — попросил Ставридов Жемчужного.

Пока тот рылся в карманах своей рубашки, следователь взял в руки то, что принесла я. Принялся изучать. Сверил с моим лицом фотографию в паспорте, пролистал документ до конца, убедился в том, что прописка имеется. Не воронежская, правда, но его и эта удовлетворила. Ставридов положил паспорт на стол, раскрыл удостоверение. Внимательно вчитался.

— Бодигард? — переспросил он. — Это еще что за хреновина такая?

— Телохранитель, — пояснила я.

— Чего? Телохранитель? — он с сомнением оглядел меня с ног до головы. — Вы же женщина.

— Значит, телохранительница.

Меня забавляло его глупое выражение лица. Такое со мной случалось не впервые. По мнению многих граждан, таких, как следователь Ставридов, телохранитель обязательно должен быть мужчиной. Причем с накачанными бицепсами и шеей. Бритоголовый отморозок в кожаной куртке. В крайнем случае, шкафоподобный амбал в смокинге, расходящемся на нем по швам.

— Вы надо мной смеетесь? — Ставридов недовольно, по-тараканьи, пошевелил своими висячими усами.

— Что вы, Иннокентий Вениаминович? — я еще шире расплылась в доброжелательной улыбке. — Разве бы я посмела. Уверяю вас, все, что написано в моем удостоверении, истинная правда.

— И кого же вы охраняете?

— Кого угодно. Любого, кто захочет воспользоваться моими услугами.

— Вы не поняли меня, — недовольно поморщился следователь. — Кого вы охраняете в данный момент? Его? — Толстый, похожий на разваренную сардельку палец Ставридова ткнулся в грудь Жемчужному.

— Нет, — покачала я головой. — Я никого не охраняю сейчас. Я просто…