Подруги

Гордый своим подвигом, он надел туфель на милостиво протянутую ногу, и Зоя снисходительно потрепала чуб на голове своего рыцаря.

— Придешь завтра? — спросила она, когда Артем довел ее до ворот санатория.

— А то как же? — удивился Артем.

Удивился он искренно, но обещание не сдержал.

В тот же вечер, поужинав, потолковав со стариками — они очень любили его рассказы о Севере, — Артем побрел к морю. Стоя на берегу, он долго смотрел, как нехотя плывут на восток караваны темнорозовых туч. Солнце давно уже скрылось, но и в небе, и в море жил еще светлый отблеск дня. Как был в трусах, Артем вбежал в воду, глубоко нырнув, он выплыл на поверхность метрах в тридцати от берега и тихо поплыл в прохладную даль.

И когда огни на берегу стали совсем крошечными, Артем вдруг услышал, как поет море.

…Под легким, почти не ощутимым ветром колыхались маленькие волны, и, рождаясь где-то в глубинах морских, плыла над волнами неслыханная песня.

Чистый и нежный, свежий, как сам ветер морской, женский голос растревожил Артема. Это была его первая в Абхазии бессонная ночь…

На утро он не пошел в горы. Не хотелось уходить от моря, которое пело. И вечер был наградой — вечером опять прилетела к нему эта песня. На третий вечер он слушал ее в своей байдарке и думал о том, что женщина, часами плавающая в море, умеющая так растревожить своей песней душу, — необыкновенная женщина. Может быть, это и есть его чудо?

В следующий вечер он отправился на поиски. Без байдарки, вплавь. Но вода все же плескалась под руками, и песня улетела вспугнутой птицей. Проклиная свою неловкость, Артем ждал ее вечер, другой, но море умолкло.

— От чертяка! — бесился Артем.

Утром он побрел в санаторий и разыскал Зою. Она еще больше загорела за эти дни, еще ярче стали веснушки на носу.

«Славная она», — подумал Артем. Ему было неловко перед Зоей, но душа тянулась к той, что дружила с морем и дарила ему свои песни.

— Почему не приходил? — спросила Зоя.

— Занят был…

— Заседаний много? Какие же вопросы обсуждались?

— Байдарку чинил. — Его рассердила эта ирония.

— Дельфин прогрыз?

— Та, ну тебя…

Зоя расхохоталась. Запинаясь, он рассказал ей о цели своего прихода. Он должен найти женщину, что поет вечерами в море. Не у них ли она отдыхает? Зоя прочла в его глазах неотступное упорство и опустила ресницы. Да, у них есть такая девушка. Только она заболела, Доплавалась. Очень красивая девушка. И ни одной веснушки. Артем не заметил насмешки.

— А врач у вас хороший? — тревожно спросил он. — Не надо другого врача?

— Ну, что ты, — успокоила Зоя. — А ты не хочешь меня поцеловать?

Он небрежно коснулся губами ее румяной щеки. Зоя нахмурилась, но не надолго.

— Починил байдарку?

— Эге…

— Покатай…

Он согласился. Ведь теперь море все равно молчит. Одиночество можно нарушить.

Это была лунная, великолепная кавказская ночь. Но Артем не испытывал никакого очарования. Зоя, в купальном костюме, сидела на носу в своей любимой позе, опустив ноги в светящуюся воду. Вдруг она поднялась. Байдарка резко качнулась, и Артем разозлился.

— Не дури! — крикнул он.

Зоя сделала странное движение рукой.

— Я люблю тебя, Артем, — тихо сказала она, — а ты — другую. Прощай!.. — С силой оттолкнувшись от лодчонки, она забарахталась в воде.

— Давай руку, быстрее, слышишь. Вот еще дуреха, — сердился Артем. Но она все больше удалялась от байдарки. Артем, положив весло, приготовился к прыжку. И вдруг к небу, дрогнув, рванулась песня…

Он видел, как легкими, почти незаметными движениями плывет по лунной дорожке его долгожданная певунья, и сидел в байдарке, не шевелясь, скрестив руки на голой посеребренной луною груди…

Артем не знал, как он будет теперь говорить с Зоей, как глянет ей в глаза, но утром, не проглотив даже завтрака, помчался в санаторий. Повидать Зою не пришлось. С шестичасовым автобусом она уехала к поезду. Артем выпросил в конторе ее московский адрес. На следующий день он распрощался со стариками, горячо поблагодарил их за заботы.

— На чужу кашу надийся, та свою у печи май, — сказал он. — Пора мне свою варить. Жениться поеду. — Перемахнув через дверцу машины, он удобно устроился на сиденьи.

В Москве Артем разыскал маленькую комнату с большим роялем. Он готов был перецеловать все, что было в этой комнате. Он нашел свое чудо.

Зоя не удивилась его приезду. Между ними не произошло никаких объяснений. Он прожил в Москве несколько дней и уехал в свой родной город, на Украину, взяв с нее слово, что она приедет, как только закончатся занятия в консерватории.

Это были дни первого сближения душ, откровенных рассказов о себе.

В последний, прощальный вечер Артем наотрез отказался уходить.

— Ты ж обещала быть моей женой, чего ж ты томишь меня? — возмутился он. — Так и уеду?..

— Так и уедешь, — улыбнулась Зоя. — А лотом я приеду и тогда… Я хочу, чтобы это было прекрасно, понимаешь, Артем?

С дороги он написал: