Подруги

Белый стол и стулья и их черные силуэты ярко вырисовывались на бледном фоне вечернего неба.

-- Браво! -- гулким стоном раздалось снизу, но сестры продолжали сидеть недвижно.

Стефания уже наверху почувствовала возбужденное состояние Клары и теперь, взглянув на ее лицо, содрогнулась.

Глаза Клары горели безумным огнем; лицо исказили судороги, и она хрипло сказала:

-- Стефа, я решила опрокинуться вниз вместе со стульями и с тобою!.. Канат вздрогнул. Стефания посмотрела и расширенными от ужаса глазами смотрела на Клару.

-- Ты -- подлая тварь! -- глухо сказала Клара. -- Вы вдвоем обманывали меня и смеялись. Смейся теперь!.. Я хотела тебя опрокинуть просто, но потом решилась сказать. Готовься!..

Она подняла баланс, чтобы его бросить.

Дар слова вернулся Стефании.

-- Я не боюсь, -- прошептала она. -- Но я не одна теперь...

Клара опустила баланс. Лицо ее побледнело.

-- Давно?

-- Три месяца.

-- И ты ходила?..

-- Как же я могла бросить -- едва слышно отвечала Стефания. -- Потом, после, я хотела умереть.

-- О, будьте вы прокляты! -- воскликнула Клара и порывисто встала. Измученная толпа уже кричала снизу: "довольно" и неистово хлопала. Вдруг раздался крик ужаса. От резкого движения Клары стол откинулся от ее шеи и упал вниз вместе со стулом. В тот же миг с громким треском оборвалась сетка и упала на землю.

Стефания и Клара уж входили каждая на свою площадку.

Взойдя на площадку, Стефания упала на стул, как подкошенная.

Клара стояла на другой стороне и, скрестив руки, думала мучительную думу.

Да она не могла так предательски убить Стефанию, да еще с ребенком. Что же делать теперь? Безумная мысль осветила ее усталую голову. "Пойду без баланса с закрытыми глазами. Если дойду -- прощу, не дойду -- смерть". Она надеялась на смерть и, скрестив на груди руки, быстро стала на канат.

Новый крик ужаса вырвался снизу и снова наступила мертвая тишина. Вверху, скрестив на груди руки, скользила Клара по канату. Нога становилась по привычке твердо и прямо, стан изгибался по привычке, и она остановилась подле Стефании. Та в истерических слезах упала ей в ноги.

-- Домой, домой! Дома, -- говорила Клара и стала быстро спускаться вниз. Восторженные крики не смолкали, нервные женщины плакали.

-- Ну уж и напугали вы нас! -- с ласковым укором сказал директор.

-- Уж так, уж так, -- лепетал управляющий. Столпившаяся группа наперерыв жала руки сестрам.

Вдруг сквозь толпу протискался пьяный Красов и сказал:

-- Ты что это вздумала, а?

Клара вспыхнула и размахнулась.

-- Подлец! -- сказала она, и сильная пощечина качнула Красова в сторону.

-- Стефания домой! -- крикнула она и, не заходя в уборную, пошла из сада. Стефания шла сзади, словно приговоренная на смерть.

XVIII.

Они пришли домой и пришли каждая в свою комнату.

Клара сбросила тальму и осталась в костюме.

Что же делать? Сердце ее жаждало отмщения, правды.

Она вдруг выбежала из дверей.

Стефания, обессиленная, лежала в кресле. Клара подошла к ней и, грубо дернув ее за руку сказала:

-- Говори все, как было.

Стефания поднялась с кресла и упала ей в ноги,

-- О, прости! Не я, я не хотела, я молила.

-- Все, все! -- повторяла исступленно Клара, и Стефания заговорила торопливо и сбивчиво.

Ах, она знает всю глубину своей подлости, но что она могла сделать...

Она рассказала первое посещение Ивана, его угрозы, свои мучения и стыд. Все, день за днем, прерывающимся, дрожащим голосом...

Она знает, что недостойна быть подле Клары, подле милой сестры; она соберет в узел свои вещи и уйдет. Куда? Все равно.

-- Ты любишь его? -- сурово спросила Клара.

-- Что? -- воскликнула Стефания, и в ее крике было столько неподдельного отвращения и ужаса, что Клара вздрогнула.

-- Негодяй! -- прошептала она и вышла из комнаты.

Она вбежала к себе и заметалась снова. Виноват он, он один!..

Она упала в постель и застонала. Пережитые волнения ослабили ее силы.

Она осталась лежать.

И вдруг в тишине летней ночи ей припомнился фургон, в котором она провела свое детство с Тиль.

Просторное поле, звездное небо, догорающий костер... старик сидит и говорит ей о святости призвания, ради которого надо отдать жизнь, душу... И она отдала их.

Она вспомнила двух братьев, как они любили ее и с одним из них она была бы счастлива... а она отреклась от них и бежала. Ради кого, чего? Ради этого подлого человека и этих мук?.. Усталое сердце ее просило отдыха и участия. Ей хотелось плакать.

Она собралась с силами и снова прошла в комнату Стефании.

Стефания не ложилась. Она стояла на коленях и с судорожными рыданиями молилась, обратив лицо на восток.

-- Стефа, -- тихо окликнула ее Клара.

Стефания обернулась и, не в силах встать, села на пол.

-- Стефа, -- сказала снова Клара, неровным шагом подходя к ней, опускаясь подле нее на колени. -- Забудем ссору. Будем опять, как сестры. Я... мы... одни. Никого нет. Так вот... Родится он, и мы будем ему две матери!..