Подружки

Когда все начали собираться, Джина решила подойти к Уиллу познакомиться. В конце концов, он старше ее всего на несколько лет, и на его руке нет обручального кольца. Однако другие участницы семинара оказались проворнее: две дамочки, деланно улыбаясь, уже крутились возле инструктора. Поняв, что придется воздержаться от вступления в импровизированный фан-клуб, Джина догнала Ширли и Линду, и они вместе отправились домой.

Переходя улицу, Джина вспоминала двух женщин, присосавшихся к инструктору, словно пираньи, кружащие вокруг добычи. Какими жалкими они выглядели, стоя рядом с Уиллом, когда скалили зубы в улыбке и старались выставить грудь и втянуть живот! Хуже всего, что Джина не оказалась на их месте лишь потому, что ее опередили. Неужели дела настолько плохи, что молодые привлекательные женщины готовы разорвать друг дружку, едва приличный холостой мужчина появляется на горизонте? Тут Джина вспомнила о Дэвиде. Прошел целый месяц с того дня, как они встретились в «Рио Гранде», и Джина уже не надеялась, что он объявится. Зачем мучить себя догадками, почему он так и не позвонил? Однако ей никак не удавалось забыть Дэвида. Во время короткой встречи в ресторане между ними словно возникла какая-то связь. Молодой человек казался очень милым и вполне подходящим для серьезных отношений. Джина со стыдом вспоминала, как во время обеденного перерыва ездила к дому, где, по ее расчетам, он жил. Чем больше она думала об этом, тем отчетливее понимала, что лучше оставить все как есть и забыть о Дэвиде навсегда. Забыть о нем необходимо. Если бы только это было в ее силах…

Гостеприимство родных пенатов

«И вновь мне не с кем провести субботний вечер», — звучало из автомагнитолы, включенной на полную громкость. Джина ехала в Арлингтон. Эту кассету она купила несколько месяцев назад в дополнение к уже имеющимся записям «Совершенно одна» и песни Дэвида Ли Рота «Я одинок». Прекрасные мелодии для субботнего вечера, когда приходится томиться в одиночестве. Джина охотно сходила бы куда-нибудь с Линдой, но у той было свидание с Розой. Джина еще ни разу не видела эту самую Розу, но уже имела против нее массу предубеждений.

Одно утешение — лето. Конечно, и летом быть одной — не сахар, но это не идет ни в какое сравнение с тоской, которую одинокие люди испытывают зимой, возвращаясь с работы в холодной машине, клацая зубами, пока в салоне не станет тепло, и зная, что дома их ждет только собака. Когда Джина встречалась с Питером, она ничего не имела против зимы и холода: ей нравилось входить с улицы в теплую квартиру, готовить горячий шоколад или ирландский кофе и прижиматься к своему парню, чтобы согреться. После разрыва с Питером в зимние вечера она сворачивалась калачиком под одеялом, поглаживала лежащего рядом Гомеса, читала «Космополитен» или смотрела телевизор. Нет, в летние вечера все-таки гораздо легче пережить отсутствие бойфренда.

Днем Джина отоспалась, поэтому сейчас ее переполняла энергия и жажда деятельности. Заняться было особо нечем, поэтому, посадив Гомеса в машину, она снова отправилась к особняку в Арлингтоне, решив отыскать Дэвида. Джина не могла бы внятно объяснить, почему так страстно увлеклась мужчиной, в обществе которого провела лишь несколько минут, но она твердо решила увидеть его снова. Он производил впечатление вполне приличного молодого человека. Его единственным недостатком Джина считала то, что Дэвид имел такого клиента, как Гриффин. На этот раз Джина намеревалась выйти из машины и погулять рядом с особняком, а для этого Гомес был чрезвычайно полезен. Можно сколько угодно топтаться возле дома, заглядывать в окна и ни у кого не вызвать подозрений: гуляю, мол, с собачкой и все. Соседи подумают, что она живет на той же улице и вывела своего питомца на вечернюю прогулку.

Джина не составила план действий на тот случай, если окажется, что Дэвид действительно здесь живет. Можно пойти за ним и изобразить якобы случайную встречу — зайти в тот же магазин, банк или химчистку.

Увидев ее, он непременно вспомнит, как отлично они провели время; к тому же волосы Джины наконец-то выглядели нормально. Теперь она предполагала, что Дэвид вовсе не потерял номер ее телефона, Джина была уверена, что именно из-за тех ярко-желтых локонов не дождалась его звонка.

Прокатившись по фешенебельному району, Джина добралась до особняка, номер которого отыскала в выпускном альбоме университета Джорджа Вашингтона, и остановилась через два дома от объекта наблюдения. Выключив зажигание, она обратилась к собаке:

— Все, Гомес, меня уже нельзя назвать жалкой. Эта выходка превосходит высший балл по шкале жалких поступков. Если б он хотел меня видеть, давно бы позвонил.

Прождав не больше десяти минут, Джина увидела, как дверь особняка открылась.

— Боже мой, — прошептала она. — Это он! Дэвид спускался по лестнице к своему автомобилю.

— Гомес, это же он! Боже мой!