Подрывник будущего. «Русские бессмертны!»

А теперь продажа. Что же, у хозяина обязательно будет планшет. Чтобы нормально общаться, мне неизбежно выдадут такой же. Надеюсь, распрощавшись с армией, добраться до содержимого накопителя гражданина (или его детей) окажется легче. Перехватить управление над ошейником и уйти в побег.

– Все, Мут, свободен. Одевайся, иди во взвод. И обязательно прими душ.

«Да».

Приведя внешний вид в порядок, козыряю и убегаю.

Чиф встречает предсказуемым:

– Зачем вызывали?

Беру планшет, излагаю происшедшее в своей версии, после некоторого раздумья делюсь подозрениями.

Мастер хмуро молчит и обходится без комментариев. Понятно, ему теперь учить нового сапера.

Но в десять вечера понимаю, насколько ошибался в своих предположениях.

Сняв трубку зазвонившего телефона, Чиф представляется и меняется в лице. Вскочив, вытягивается, словно при виде высокого начальства:

– Да, мэм! Слушаюсь, мэм! Да, мэм!

Положив трубку, с потерянным видом поворачивается ко мне:

– Все, Мут, похоже, тебе не повезло. Тебя вызывает капитан Вильямс…

Замолкает и продолжает совершенно неожиданно:

– Парень, у тебя бабы вообще были?

В тоне нет ни малейшего намека на игривость. Насторожившись, честно отвечаю:

«Нет».

Он обреченно машет рукой:

– Тогда запомни: хочешь остаться в живых – не вздумай быстро кончить. Думай о минах, о Боге, о своем траханом Подполье… о чем угодно. Если ты не сдюжишь – она тебя изувечит или убьет. Это уже было с другими, только сапер ей понадобился в первый раз. Видать, ты ей глянулся, Мут, ничего не поделаешь. Давай, иди. Жилая зона, дом номер три, там не перепутаешь. И помни, что я тебе сказал.

Быстрым шагом я шел по дорожке, пытаясь осознать свалившуюся новость. Меня вызвала леди капитан, чтобы?.. И она за это убивает?..

На короткий стук в дверь раздалось повелительное:

– Кто?

И что, я могу ответить?

Снова стучу, уже тише. Она поняла, потому что звучит на русском:

– Входи.

Женщину в коротком домашнем халатике можно было бы назвать красивой. И даже обольстительной и желанной. Но все портило выражение лица и глаз. Злое, хищное, почти ненавидящее.

– Раздевайся.

Исполняю, поглядывая на лежащий на стуле шокер. Мне он здоровья точно не добавит. Поневоле задерживаюсь, оставшись в одних трусах. Нехорошо усмехнувшись, Вильямс сбрасывает халат, открывая красивое тело. Первый раз в жизни я так близко вижу почти обнаженную женщину. На ней лишь тонкие черные трусики. Видно, что военная – мускулатура развита качественно. А грудь маленькая, но красивая, с крупными темными сосками. Опять краснея, чувствую, как природа берет свое.

Она, маняще покачивая бедрами, подходит ближе:

– Я сказала «раздевайся».

Трусы падают на пол, стою, стесняясь поднять глаза. Твердые пальцы упираются в подбородок, поднимают голову:

– У тебя были женщины, животное?

«Нет».

Еще секунду она смотрит в глаза пронизывающим взором, а потом хватает меня за горло и швыряет на широкую кровать.

* * *

Ассистент нашего врача – мужчина. Парень лет двадцати пяти, заметно недовольный тем, что его подняли ночью с постели. Но в работе обходится без комментариев, аккуратно обрабатывая мои изодранные до мяса живот и грудь.

Лежу истуканом, уставившись в потолок неподвижным взглядом. Еще бы не думать и не вспоминать… но это получается плохо. Вот ты и получил свою первую женщину, Артем.

Больно глотать, и синяки на горле от ее жестких пальцев: «Кончишь без разрешения – удавлю!.. Держи его твердым, животное!.. Да!.. Да!..»

Ссадины на опухших запястьях от стальных наручников. Она заковала руки, заставив продеть их в петли фигурной металлической спинки кровати. Сталь дужек немилосердно резала кисти при каждом рывке скачущей на моих бедрах Власты.

Исполосованные грудь и живот… Ей понравилось, это точно: «Давай, мразь! Давай!.. Сейчас!.. Ну!..» Похожий на вой стон, впившиеся в тело, раздирающие кожу ногти…

Обессиленно упав сверху, она, уже тише, простонала еще раз. Моих губ касалось ее пахнущее духами и слабым запахом пота плечо. Показалось, что утомленная женщина так и уснула, но потом Вильямс скользнула вбок. Провела рукой по своей груди, затем по моим кровоточащим царапинам. Поднесла испачканную ладонь к лицу и слизнула густую каплю крови.

В слабом свете ночника я отчетливо видел полные безумия и стремительно разгорающейся похоти глаза. Кривая хищная усмешка, скользящий по глубоким царапинам, заставляющий их гореть огнем ловкий язычок…

А потом ее опытной и умелой руке не понадобилось много времени, чтобы вернулось возбуждение и все началось сначала.

«Она меня изнасиловала».

Осознание факта принесло с собой грязь и чувство отвращения к самому себе. «Пользовалась, как хотела, возбуждая животные инстинкты и доставляя себе наслаждение».

Омерзительно ощущать себя беззащитной жертвой озабоченной садистки.

А что ты хотел? Чистой любви капитана наемников? Ты и есть животное, Артем. Для всех в этом проклятом мире лишь сообразительное животное. «Шустрая тварь».