Подрывник

— Не-а! — замычал Пупок, и с трудом проглотив очередной кусок своего бутерброда, пояснил. — У меня еще пять братьев и две сестры. Я тут три дня дома не ночевал, так матуха этого даже не заметила.

— Убивать надо таких родителей, — пробормотал Игорь. — Вот, предки пошли, что твои, что Лолкины. Никакой ответственности. Ладно, пошли, на ходу доешь, — подогнал Кижаев пацана после того, как посмотрел на часы. — Покажешь мне эту самую тачку.

Уже в подъезде, на самом выходе, Игорь споткнулся обо что-то тяжёлое, отозвавшееся на удар сапога металлическим звоном. Кежа пошарил в темноте рукой, и нашёл небольшой, сантиметров тридцать, обрезок старой водопроводной трубы. С одной стороны его утяжелял косо срезанный автогеном набалдашник навеки сросшегося с помощью ржавчины фланца. Рассмотрев свою находку в свете уличного фонаря, Кежа понял, что именно этой штукой два кривовских «педираста», как обозвала их Лолка, и нахлобучили его в прошлый раз. Невольно почесав ещё вполне конкретную шишку, Игорь железяку не выбросил, а сунул в рукав куртки, благо обшлаги её были на резинке. После этого он спросил пацана: — А как тебя на самом деле зовут?

— Николай, — солидно назвался пацан и, сунув руки в карманы куртки чуть оттопырил локти вперед, подражая манере Кижаева ходить.

— Ну а меня зовут Игорь, можно Кежа.

Они пожали друг другу руки, и пошли дальше.

— И сколько тебе лет? — спросил Игорь своего невольного спутника.

— Двенадцать.

— Да ну? — удивился Кежа. — А я думал меньше.

— Да у нас порода такая, что батя малой, что матуха ростом не вышли. И братья у меня как чеснок — с каждым разом всё меньше.

— Заряд, значит, у твоего бати кончается. Ты ему, презервативы, что ли, купи, чтобы больше не рожал.

— Ага, ему надо. Жрать дома совсем нечего, а матуха снова беременна.

До нужного им места они действительно добирались не более пяти минут. Все это время Николай развлекался тем, что с периодичностью Биг-Бена взрывал небольшие петарды, оглашая ночной воздух диким грохотом.

— У тебя они когда-нибудь кончатся? — спросил Кежа, когда ему надоела вся эта пальба.

— Эти скоро. Но у меня в гаражах ещё припрятаны две коробки, — похвалился пацан, закидывая в сторону очередной заряд.

— Сколько же ты их накупил?

— А я не накупил, я их свистнул, большую такую коробку — целый ящик. Сейчас уже мало осталось.

На очередном перекрестке Пупок остановился и ткнул пальцем в приземистый «Фольсваген», стоящий у подъезда углового дома.

— Вот она, та самая тачка. А сам Сыч на третьем этаже живёт. У меня там, напротив него, Лёшка живёт, одноклассник.

— Окна его квартиры сюда выходят?

— Ага, вон они.

Оглядевшись по сторонам, Кижаев спросил: — Как думаешь, тачка на сигнализации?

— Ясен хрен! — даже удивился этому глупому вопросу пацан.

— И что же нам теперь делать? Впрочем, ты можешь идти домой.

— Чё я там ещё не видел? Давай я лучше тебе помогу.

— А что ты можешь делать?

— А всё, что угодно.

Игорь уже с интересом рассмотрел курносое, хитрое лицо пацана.

— А не боишься? За то, что я хочу сделать, можно не только по шее получить, голову открутить могут.

— Ну, — хмыкнул пацан, — это еще мы посмотрим кто кому.

— Ну что ж, Николай, — Игорь доверительно положил руку на плечо парнишки. — Значит, тогда сделаем так…

Валерий Сытин, по кличке Сыч, тридцатипятилетний рослый мужик с солидным животиком, как раз собирался ложиться спать. Почесывая грудь, он вошел в спальню, покосился на давно спящую жену и поморщился. Прошло пять лет после свадьбы, и Светка, родив ему двух пацанов, в полтора раза прибавила в весе, обзавелась вторым подбородком и воспринималась мужем как некий кухонный комбайн, не более. Валерия это бесило. Привыкший чувствовать себя неким сексуальным агрегатом он никак не мог удовлетворить собственную жену, за что ею был нещадно попрекаем. А ведь на стороне Валера отрывался с прежней лихостью.

Долго размышлять об этом парадоксе ему не пришлось. Лишь только задница Валерия коснулась упругой кровати, как с улицы донеслось курлыкающее улюлюканье противоугонной системы его «Фольксвагена». Подпрыгнув, как на батуте, Сытин метнулся к окну. Около его машины стоял какой-то маленький пацан и явно ковырялся в дверном замке. Взобравшись на подоконник Валерий высунулся в форточку и закричал: — Ты, козел, я спущусь, я тебе сейчас же уши оторву! Уйди от машины!

Пацан покосился вверх и спокойненько продолжил свое чёрное дело. Сытин перешел на мат, слюна из его рта щедро летела на улицу. Но словесные угрозы ни как не действовали на хилого угонщика. Всё так же с руганью хозяин крутой тачки метнулся к выходу, натягивая на ходу трико.

— Ты чего там разорался? — хриплым, с спросонья голосом, спросила его жена, приподнимаясь с постели.

— Обстругаю как Буратино! — прорычал её разъяренный супруг.

— Говорила же я тебе — ставь машину в гараж! — крикнула уже вслед Валерке супруга. — Всё тебе лень потом пешком идти.

Сыч послал ее к родимой мамочке и, захлопнув дверь, быстрым темпом понесся вниз по ступенькам.