Подсадная невеста для фальшивого жениха

Следующий вариант: он к ней подлизывается, Женька получает выигрыш, после чего Сашка на правах бойфренда становится ее нахлебником. Ну, эта ситуация из разряда нереальных! Чтоб у Елены Григорьевны кто-нибудь копейку из-под носа увел – да ни в жизнь! Особенно если это хахаль ее непутевой дочери. Нет, исключено: Сашка очень быстро поймет бесперспективность своих притязаний, и все, что ему останется, – тихо свалить восвояси. Да, опять же обидно – но ничего смертельного. Просто очередной малодушный и жадный козел, перешедший в разряд «недомужей».

Про третий вариант, что чувства Сашки и впрямь искренны, Женька даже думать не стала, тщательно прогнав от себя эту мысль. Это уже «в гостях у сказки» получается! Ну кто она такая, чтобы прельстить собой актера, у которого таких девчонок, как она, хоть коллекционируй и на полку ставь!

Что же делать? Пойти сейчас к Сашке, извиниться и сказать, что она передумала? Ой нет! Этак она себя может в такое глупое положение поставить, что потом ввек не докажешь, что она имела в виду самое что ни на есть невинное времяпрепровождение. Да и не факт, что Сашка ей поверит. В лучшем случае сочтет за пустоголовую жеманницу, у которой семь пятниц на неделе. Сейчас говорит одно, пять минут назад говорила совершенно противоположное... Нет, никуда она сейчас не пойдет! Должны же быть у нее хоть остатки гордости?

Гордость обнаружилась, причем в изрядном количестве, но собственная выдержка и сила воли Женьку не очень-то утешили. Как бы ей хотелось оказаться сейчас в Сашкиных объятиях, болтать с ним о всякой ерунде, вкладывая в избитые фразы лишь им двоим понятный смысл, а не сидеть на смятой кровати и гадать, выпадет ли подобный вечер в ее жизни еще хоть разочек...

– Жека! Привет! Как же я по тебе соскучился! – разбудил Женьку радостный вопль Тошки.

– Вы уже приехали?! Как же здорово! Ты мой родной...

– Подожди, сейчас сюда мама подойдет и бабушка. Они пока вещи распаковывают, устраиваются.

– Что?! Бабуля тоже здесь?!

– Ага! – Тоха скакал по кровати, пытаясь как следует оттолкнуться и достать до потолка. – Сказала, что твою свадьбу ни за какие коврижки не пропустит.

– Ой, мамочки! – пискнула Женька, выбираясь из-под простыни. – Мне хана!

– Не бойся, я ж с тобой! – покровительственно сообщил Тошка, после чего скомандовал: – А теперь давай мигом себя в порядок приводи. Минуты на две я маму с бабулей задержу, если сейчас припрутся, но за большее не ручаюсь!

– Тоха, ты чудо! – улыбнулась Женька и кинулась в ванную, прихватив с собой первое попавшееся в шкафу платье.

Принимая душ, Женька лихорадочно прикидывала, во что выльется для нее присутствие на шоу бабушки – Елизаветы Андреевны, подполковника в отставке, всю свою жизнь посвятившей защите родины от внешних и внутренних врагов.

О, бабушку боялись многие! Стоило только кому-нибудь из знакомых узнать, что бабушка – сотрудник органов госбезопасности, хоть и бывший, как человек тут же переходил в общении с ней на крайне почтительный тон и разве что хвостом не вилял – да и то исключительно ввиду его биологического отсутствия. Бабуля прекрасно об этом знала и, бывало, нарочно пугала кое-кого из слабонервных граждан своей трудовой биографией. Даже Елена Григорьевна ее побаивалась, хоть никогда и ни за что в этом бы не призналась.

А у Женьки к бабушке было сложное чувство. В детстве она тоже ее боялась, хотя спроси – почему и за что? – не дала бы внятного ответа. Просто боялась, и все тут. Но после того как забеременела, Женька бабушку зауважала и была готова молиться на нее. А вышло все так...

Когда скрывать интересное положение Женьки от бабули уже не представлялось возможным, Елена Григорьевна пригласила бабушку в гости, после чего не без надрыва в голосе поведала о том, какую подножку ей подставили дура Женька, загулявшая невесть где и невесть с кем, и сволочь врач, отказавшийся делать аборт. Женьке в тот момент хотелось лишь одного: чтобы никто на нее больше не кричал и про «загубленную молодость» по ушам не ездил, поэтому бабушкиного визита она боялась, как огня. Да и мать не без злорадства ей целую неделю до того пела, что пусть Женька и не рассчитывает на ее заступничество перед бабулей; сама набедокурила – сама и отвечает! Так что нервы на тот момент у Женьки были, что называется, на пределе...

Бабуля все выслушала, внимательно поглядывая на притихшую внучку, поглаживающую свой изрядно округлившийся живот. После чего вынесла вердикт, но отнюдь не тот, которого ожидала мать:

– Ты бы, Ленка, вместо того чтоб на дочь свою кричать, лучше бы поддержала бедолагу. Ей и так несладко приходится, еще не хватало от тебя нотации да ругань слушать. Поздно, ушел поезд! Своими воплями ты единственно чего добьешься, так это того, что у тебя внук-дебил родится. Или хочешь потом на себе волосы рвать, что всю жизнь малютке изуродовала, да ему на лекарства зарабатывать?

– Но я...