Подселенцы (СИ)

В ожидании звонка от новой знакомой Стефании, Адель прилегла на кровать прямо поверх покрывала, ненадолго прикрыла глаза и тотчас провалилась в глубокий сон. Выкарабкиваться из него пришлось долго и мучительно. Стефа прибежала в ее комнату, разбудила и выскочила обратно, свежая и взбудораженная. Адель же еле-еле разлепила упрямо слипающиеся веки и с трудом привстала на локтях. Голова оказалась необычайно тяжелой, а желудок вообще попытался предательски капитулировать из тела. Часы показывали без пятнадцати два.

Нашарив в темноте рюкзак, Адель нехотя поплелась на выход. Свет они договорились нигде не включать на случай, если за домом следили, поэтому девушке пришлось передвигаться на ощупь. Зато насущная необходимость быть внимательной, помогла ей наконец проснуться.

— Сюда, — шепнула Стефа, хватая ее за руку. Она очень неплохо ориентировалась в темноте, подталкивая Адель в нужном направлении. Так вдвоем они потихоньку спустились вниз, вылезли из окошка подъезда, а потом через маленький садик позади дома, выбрались на улицу. Потом они прошли полтора квартала и свернули в переулок, где их подобрала машина с выключенными фарами. Как только они забрались на заднее сидение, машина сразу поехала на выезд из города.

— Мне казалось, мы особо условились, что ты не будешь никому говорить о нашей встрече, — с сарказмом проговорила женщина за рулем.

— Прости, но я не смогла не сказать Адель, — без особого сожаления извинилась Стефа.

— Но она очень старалась, — виновато улыбнулась Адель.

— Адель значит, ну ладно, — сказала женщина, не понятно какие выводы сделав для себя. — А я Регина Олкиндер, — представилась она с некоторым пафосом.

Выехав из города, около получаса они ехали по шоссе, потом свернули на боковую дорогу и уже минут через пять подъехали к вроде бы большому, но совершенно неосвещенному дому. Свет горел только на крыльце, и то при близком рассмотрении оказалось, что это вышедший им навстречу человек с фонарем.

— Это Буч, — представила мужчину Регина, когда они все вместе прошли в дом.

Он прошел дальше и включил несколько ламп. Не так уж светло от них стало, зато они дали возможность оглядеться вокруг. Они стояли в просторном зале, который некогда должно быть представлял собой шикарное зрелище. Деревянные панели, паркет, широкая парадная лестница на второй этаж. Но мебель, картины и большая люстра под потолком были укрыты от пыли. Видимо в доме постоянно никто не жил или некому было за всем этим ухаживать.

— Этот дом принадлежит моей семье, правда сейчас от нее уже ничего не осталось, — бесцветным тоном сказала Регина. — Сама я живу в городе, а здесь остается только Буч.

Буч стоял в сторонке с какой-то неопределенной полуулыбкой на лице. Он был полностью седым, но стариком не выглядел. Не смотря на сутулую осанку и мешковатую одежду не по размеру, он казался подтянутым и довольно сильным.

— А что произошло? — не удержалась Адель. — С твоей семьей? Это как-то связано с оборотнями?

— Ну, да-а, — протянула Регина. — Каких-то тринадцать лет назад оборотни практически правили этим городом. Большая часть бизнеса принадлежала им, городской совет находился в их руках, полиция им подчинялась, люди боялись. Фактически здесь пытались ужиться две стаи. Первая — это семья Олкиндеров, к которой принадлежала и я. Мы были родственниками в обычном человеческом понимании, и не все из нас были оборотнями, например я. Вторая стая пришла откуда-то с юга. Эти долго кочевали, присоединяя к себе все новых и новых членов.

— И что же произошло?

— Моя стая была уничтожена почти полностью, вторая стая тоже многих потеряла. И все в течение часа, даже меньше. Все, кто выжил, бежали из города в ту же ночь.

— Их убили истоковцы?

— Нет, самое интересное, что в то время между Истоком и оборотнями действовал своеобразный договор. И хотя оборотни в основном творили что хотели, но, по крайней мере, они не убивали людей. И они не могли обращать новичков без соблюдения множества условий. Так что если оборотень не нарушал договор, истоковцы его не трогали.

— Значит, даже если Исток узнает обо мне, они не тронут меня? — уточнила Стефа. — В смысле, конечно, если я никого не убью.

— Я бы не стала сейчас надеяться на этот договор, — жестко ответила Регина. — Он заключался со старейшинами оборотней, а теперь они все мертвы. — При этих словах женщина внимательно посмотрела на Адель. Адель же в этот момент боролась с желанием зевнуть. Ей нестерпимо хотелось спать, даже несмотря на то, что предмет разговора был ей очень интересен. К сожалению, на паузу его поставить было никак нельзя. — К тому же условия обращения все равно не были соблюдены, — продолжила Регина, — ты ведь даже не помнишь, как это произошло, и кто это сделал. А значит, не можешь даже сказать, что была согласна на инициацию. А это один из ключевых моментов.

— Почитать бы этот договор, — заинтересовалась Стефа.

— Этот договор — уже история, — отрезала Регина.

— Так кто же убил всех оборотней? — нетерпеливо воскликнула Адель.

Регина невесело усмехнулась.

— Мой дядя, — сказала она. — Бенедикт Олкиндер.