Подселенцы (СИ)

— И дело бы развалилось.

— Вряд ли бы Жасмин вот так вот взяла бы и пошла признаваться во лжи, если б вы на нее дополнительно не наехали. Наехали же, да?

— Ладно, как вариант оставим, но я бы за Псом последил.

— Не вопрос, последим, — подал голос Алан. — Но лучше бы просто припереть его к стенке… пару раз с размаху.

— Он же скользкий тип, наговорит нам чепухи — три года будем с ней разбираться! — не согласился Эльсон.

После отъезда троицы Мик еще некоторое время стоял на тротуаре, пялясь в небо и желая только одного — утопиться в стакане. Однако он и капли не мог себе позволить, так что уставился на степенно плывущие по небу облака, которым все это копошение на земле было абсолютно до одного, не имеющегося у них места, и пытался взять с них пример.

Но на деле надменное безразличие облаков напомнило ему лишь об одиночестве, тоске и холоде. А он больше не был так уж одинок. Теперь у него была названная племяшка и некоторое подобие отношений с женщиной, которые совсем недавно внезапно перестали быть сугубо платоническими. Пожалуй, за моральной поддержкой стоило обратиться к ним. Опустив взгляд с неба на землю, Мик увидел идущего к нему Дитера, и в руке у того почему-то была присланная Пейдж корзинка с печеньем, которая уже почти сутки простояла у него на рабочем столе и почти успела стать пустой корзинкой.

— Решил, что ты не успеешь высказать им все, что у тебя на душе скопилось, — ответил Дитер на его недоуменный взгляд. — Так что можешь добавить. — Он сунул эту корзинку ему прямо в лицо как микрофон.

— Там что, жучок? — спросил Мик устало.

— Миленько, да? А не знаешь, как так получилось, что оборотни знают, с кем ты проводишь бессонные ночи, а твои друзья и коллеги нет?

Мик забрал корзинку и повертел ее в руках. Зная, что искать, миниатюрное устройство он заметил почти сразу. Выкинув его на асфальт, от души прошелся по нему каблуком.

Как получилось? Свои отношения с Пейдж они держали почти в тайне. Оба до конца не могли понять, как им самим к этому относиться. Намечалось, возможно, что-то очень хорошее. У Мика, по крайней мере, ничего подобного не было уже много лет. У нее, по ее словам, с личной жизнью было совсем беспросветно. Неожиданный гостинец, присланный прямо на работу, Мик воспринял с удивлением, но ни малейшего подозрения у него почему-то не возникло. Наоборот, не только оставил его посреди кабинета, так и спокойно обсуждал при нем все текущие дела. Сейчас он думал-думал, но так и не смог понять, как он мог так лопухнуться. Размяк, обленился? В любом случае, повел себя как последний дурак, чем оборотни не преминули воспользоваться. Наверняка, сами в шоке были, что их затея так легко и просто удалась.

Сперва Коннор решил, что ему дали неверный адрес. Перед ним стоял вполне приличный дом с мансардой под покатой крышей. Небольшой двор, окружал аккуратный забор из штакетника, внутри которого находилась уютная беседка, увитая девичьим виноградом. Коннор с налету не смог представить Блудного Пса, сажающим или строящим что-либо, а опустив взгляд ниже, перестал и пытаться. Двор оказался буквально завален окурками, то есть он точно пришел по адресу. Фиг знает, как Псу достался этот дом, но загадить его он уже успел.

На кухне, несмотря на дневное время, горел свет, но, хотя калитка стояла незапертой, Коннор не стал заходить, а нажал на звонок возле нее. В доме раздалось какое-то шуршание, только и всего.

Постояв с минуту, он позвонил снова. На этот раз шуршание не затихло, а добралось-таки до двери. Щелкнула щеколда, и на крыльце появилась удивленная рожа Блудного Пса. На этот раз он был в одной майке, открывающей очень белые жилистые руки и тощий торс, и в очень мятых шортах. В зубах Пес держал неизменную сигарету.

— Как ты меня нашел? — просипел он, не спеша подходить ближе.

— По столбу дыма, может, пустишь уже меня?

— Так заходи, что стоишь-то, — буркнул Пес, с опаской оглядывая улицу.

— Да кому ты нужен, — бросил Коннор, проходя сначала во двор, а затем и в прокуренный дом.

— Боюсь, кому-то я как раз не нужен, — промычал себе под нос Пес, последовав за ним.

Внутри дом все еще мог показаться уютным и светлым, часть мебели была добротной и чистой, но повсюду уже валялось всякое барахло, явно принесенное с помойки, кроме того чем-то воняло, особенно на кухне. И это были не только сигареты.

— Присаживайся, — гостеприимно предложил Пес, указывая на страхолюдную скособоченную табуретку, которую ее предыдущие хозяева должно быть давно оплакали и отправили в последний путь. Осмотрев предложенное, Коннор не без опаски присел.

— Знаешь уже, что твоя свидетельница меня кинула? — спросил он злобно.

— Струхнула курица, — покивал Пес, — но знаешь, может это оно даже к лучшему.

— Как так?

— Я тут проделал кое-какую работу и теперь думаю, что твоя жена еще жива.

Коннор посидел молча, размышляя, хватил ли его удар или это просто нервы. Появившийся перед ним пластиковый стаканчик водки помог склонить чашу весов в пользу последних.

— Рассказывай, — сказал он, опорожнив его залпом.