Подсказка от жертвы

– Кто его знает, во всяком случае, в последней анонимке прямо указано о причастности Краснова к этим преступлениям, – голос Банникова звучал уже властно, – и ничего конкретного у нас пока нет. Все тщательно надо проверить. Одновременно ищите другие зацепки.

– Можете быть уверены, мы задействовали все ресурсы, я лично расшевелил агентурную сеть, – зачастил Ивлев, – зональные прокуроры проверяют все дела, связанные с деятельностью Федосова в Генеральной прокуратуре. Работники МУРа сумели установить новых свидетелей, со слов которых составлен фоторобот предполагаемого убийцы. Но это мог быть и просто случайный прохожий.

– И насколько он достоверен? – оживился Банников, – сравнивали с описанием подозреваемых в Усть-Каменске?

– Мало общего с Хруновым и Новиковым, да и свидетели разошлись в оценке работы нашего художника, один из них говорит, что похож, а второй утверждает, что не очень. Ивлев помолчал и добавил:

– Эксперты установили, что ножи делали в разных местах. Да и без экспертизы видно, что финка из Усть-Каменска отличается от московской заточки высоким качеством работы и материалов. Для изготовления орудия убийства Федосова использовался обычный кусок нелегированной инструментальной стали и брусок березы.

Отчитавшись перед руководством, Ивлев пригласил следователя по особо важным делам Горелова Александра, надеясь получить от него хотя бы крупицу новой информации.

– Геннадий Петрович, пока ничем порадовать не могу. Со своей стороны я все сделал безукоризненно: назначил экспертизы и криминалистические исследования, направил отдельные поручения по всем, самым незначительным вопросам. Надеюсь, результаты будут непременно – где-то убийца наследил и это непременно всплывет.

– Нашли, где и кем был изготовлен нож? – в голосе Ивлева появились нотки раздражения, – это единственное вещественное доказательство!

– Есть показания осведомителя о том, что неприметную заточку заказывал для себя какой-то авторитет. Даже сам по себе этот факт вызывает подозрение. Будем проводить проверку – по моему заданию опера МУРа отрабатывают круг знакомых этого мастера. Сам он никак не подходит на роль убийцы.

– Есть у меня к тебе поручение, – Ивлев решил мимоходом использовать Горелова, – ты же общаешься с Чмариным, сегодня позвони ему и передай, что от своего осведомителя случайно узнал о существовании бывшего прокурора Южного района Красильникова. Он несколько лет находится на пенсии, и от безделья пишет жалобы, в том числе на возможных фигурантов расследуемого дела.

– И это все?

– Да, я думаю, этого будет достаточно.

Наступили смутные времена, и Ивлев никак не хотел быть втянутым в разборки, происходящие наверху, во властных структурах. После известных репрессий НКВД к партийным и советским работникам, органам прокуратуры теперь требовалось специальное разрешение на проведение в отношении их проверок. А повседневно этой работой занимались комиссии партийного контроля, созданные при комитетах КПСС. Злопыхатели поговаривали, что в тамошних архивах лежат секретные папки на каждого ответственного работника огромной и могущественной страны.

Но никто не мог запретить тому же участковому переговорить с отставником о его жалобах и заявлениях.

* * *

Защитником Новикова согласилась стать местный адвокат Коренева Нина Ивановна, сорокалетняя, немного полноватая блондинка со светло-серыми, часто смеющимися глазами. Свою трудовую деятельность она начинала, в отличие от большинства коллег, не в правоохранительных органах, а юрисконсультом в областном автоуправлении.

Эта работа приучила ее к скрупулезному изучению самых различных документов. Приходилось постоянно вникать в смысл хозяйственных договоров, приказов администрации предприятия и руководителей районных подразделений. Много времени уделялось претензионно–исковой деятельности, когда приходилось посещать по этому поводу государственный арбитраж. Иногда участвовала в судебных процессах, связанных с трудовыми и жилищными спорами между администрацией и работниками управления.

Привитые навыки помогали ей легко разбираться в казуистике следственных и судебных документов, выявлять все неточности и недоработки следователей и народных судей. Имея десятилетний стаж работы юрисконсультом и шестилетний в адвокатуре, Нина Ивановна пользовалась заслуженным авторитетом среди коллег. Изучая материалы уголовного дела при предъявлении обвинения своему подзащитному, Коренева сразу обратила внимание на акт криминалистического исследования отпечатка обуви, найденного на месте преступления. Эксперт отразил в нем, что, судя по отдельным элементам подошвы, ботинки имели заметный износ. Новиков пользовался подаренной обувью не больше месяца, и они никак не могли так быстро стереться.