Подсказок больше нет

Все возможные версии из реальности и фантастики лопнули, как воздушные шары, когда он сообразил: женской обуви и верхней одежды в прихожей не было.

«Подкидыш! — осенило Костика. — Антоха подобрал его зачем-то на улице, как котёнка!»

Он осторожно заглянул в щёлку кухонной двери. На табуретке сидел конопатый мальчишечка лет шести и болтал ногами в ярких красных носках. На голове у него была треуголка с вышитыми спереди черепом и костями — его, Костика, любимая в нежном возрасте пиратская треуголка!

— Там за дверью кто-то есть, — произнёс детский голосок.

— Давай, братишка, входи уже, не прячься! — откликнулся Антон.

— Я и не прячусь, — Костик толкнул дверь.

Ему открылась идиллическая картина: брат в мамином переднике хлопочет у плиты, стол гостеприимно уставлен бутербродами и прочей снедью, перед мальчишкой стоит глубокая тарелка с макаронами.

Пацанчик держал в кулачке вилку и с любопытством пялился на них обоих.

«Кто это?» — глазами спросил Костик брата.

— Вот, — деловито сказал Антон, покосившись на ребёнка, — мама взяла работу на дом.

Костик открыл было рот, но подумал, что при мальчишке расспрашивать о подробностях не стоит, и, подойдя к гостю, протянул руку.

— Давай знакомиться. Я Константин. Можно просто Костя. А ты?

Мальчишка спрыгнул с табуретки, откашлялся и сунул Костику ладошку.

— Меня зовут Степан Белолобов. Мне пять лет и восемь месяцев. Мой папа, Василий Серафимович Белолобов, работает старшим инженером в НИИ Гип-ро-це-мент. Моя мама, Лариса Юрьевна Белолобова, работает препо-дава-телем ма-кро-эко-номики в Эс-пэ-бэ-гэ-у. Моя бабушка, Зинаида Марковна Шустова, не работает, она на пенсии, — на одном дыхании выпалил мальчик. — Ещё у меня есть старший брат Аким, он любит велосипеды. И ещё есть сестрёнка Авдотья, она груд-ни-чок. Вот.

Пацанчик выдохнул и снова забрался на табурет.

— Ух, какой ты серьёзный! — улыбнулся Костик. — Можно тебя Стёпой называть?

— Нельзя, — нахмурился мальчишка. — Степан и Стёпа — разные имена.

— Но… — начал было Костик.

— Ты с ним лучше не спорь, — сказал Антон, — есть будешь?

— В школе поел. А где мама?

— У неё форс-мажор, — Антон снова скосил глаза на болтавшего ногами Степана. — Здорово, что ты пораньше пришёл! У меня коллоквиум в институте. Мне уже бежать надо. Принимай вахту!

— Вахту? — изумился Костик. — То есть ты сейчас вот так возьмёшь и свалишь?

— Тебе же русским языком сказали, у него кол-лок-ви-ум! — подал голос мальчишка.

— Ничего себе! Как это ты такое сложное слово запомнил? — повернулся к нему Костик.

— А я вундеркинд.

Антон кивнул, подтверждая его слова.

— Антоха, что мне с ним делать?!

— Ну, во-первых, проследи, чтобы он поел. Во-вторых, пообщайся с ним. Это не страшно, братишка. Он многому тебя может научить. Правда, Степан?

— Посмотрим, — буркнул пацанёнок.

Костик округлил глаза, недвусмысленно показывая брату, что он с таким раскладом не согласен. Но Антон выключил чайник, снял передник и молча удалился в свою комнату собирать конспекты.

— Ты же обещал пойти со мной покупать телефон! — крикнул Костик.

— Завтра, братишка. Не могу, правда. Мама вернётся к семи, может, позже. Побудь с ним.

Костик нехотя повернулся к мальчику. Что с ним делать прикажете?

— Степан Белолобов, значит?

Мальчик кивнул.

— А кем ты хочешь стать, когда вырастешь?

Зачем он это спросил, Костик и сам не понял. Но надо же с чего-то начинать общение с ребёнком!

— Да я уже вроде стал, кем хотел, — серьёзно ответил Степан и решительно отодвинул от себя тарелку с макаронами.

— И кем же ты стал? — хмыкнул Костик, откусывая от батона горбушку.

— Джибобом.

— Ке-е-ем? — Костик едва не подавился.

— Во-во! — заглянул на кухню уже в куртке Антон. — Говорю ж, вам будет полезно пообщаться.

— Я щас, — подмигнул мальчишке Костик и вышел в прихожую, прикрыв за собой дверь.

По сбивчивому шёпоту Антона, второпях засовывающего в сумку компьютер, какие-то бумаги, тетради и толстую книгу, Костик понял, что маме «повезло» с очередным клиентом, коим оказался одиннадцатилетний брат Степана Аким, тоже вундеркинд. Что-то у них там в семье произошло, мама толком не объяснила, что именно, но ей пришлось поехать к Белолобовым на дом. Это в виде исключения, обычно у мамы правило: подростки приходят к ней в детский психологический центр сами. Но, видимо, сегодня нужно было спасать шаткую психику старшего вундеркинда безотлагательно и в его, вундеркиндском, гнезде. А когда мама приехала на белолобовскую квартиру, дверь ей открыл Степан и невозмутимым тоном заявил, что родители повезли сестру-грудничка Авдотью окроплять какой-то святой водой от сглаза, связи с ними нет, а Аким лежит в комнате, сложив руки на груди, и вот уже двадцать восемь минут, как умирает, потому что выпил синюю жидкость. А выпил он её, чтобы превратиться в эльфа. И он, мол, уже минут десять, как эльф, потому что бредит на эльфийском.

— Короче, там у всей семьи с головой беда, — резюмировал Антон. — Мама старшего эльфа отвезла к папе в больницу на промывание желудка, а младшего нам закинула. Не оставлять же одного в квартире! А то ведь тоже захочет хоббитом каким-нибудь стать.