Подсластить победы горечь

— И вы понимаете, что мои слова будут о духовной составляющей вашей личности? Вы действительно хотите это услышать?

Светловолосый прогрессор, нарушив все писанные и неписанные правила королевского приема, отошел от кресла владетеля Борифата и приблизился к креслу архиепископа.

— Это такой ритуал? — со скепсисом уточнил он. — Три раза вы спросили, хочу ли я услышать правду? Хочу. Говорите.

— Вы напрасно думаете, что ваши слова, ваши мысли, ваши чувства — исключительно ваши собственные, — неторопливо произнес старый епископ, чуть наклонившись вперед. — Их навязывают вам те темные духи, которые оплели вашу душу. Вы их принесли с Земли и здесь откормили.

Таубен скептически усмехнулся.

— Их подсказки усиливают вашу интуицию. Вы часто неведомым путем, без опоры на факты, знаете то, что не знают другие, — тихо продолжил владыка Леонтий, и прогрессор перестал улыбаться. — Но вы дорого платите за это. Вы не способны видеть вещи такими, какими они являются на самом деле. Вы смотрите на мир взглядом поработивших вас темных духов, не своим собственным.

— То есть, по-вашему, я ведьмак?

— Пока еще нет, строго говоря. До тех пор, пока вы страдаете от навязанных вам мыслей и чувствований, вы — не ведьмак.

— Сумасшедший старик! Маразматик, — на языке прогрессоров пробормотал Таубен.

Король вздрогнул и невольно сжал кулаки. Но так и не признался, что хорошо понимает язык пришельцев. Промолчал.

Тем временем крысенок повалился на дно клетки, пискнул и вытянулся.

— Сдох! — торжественно возгласил паж.

— Но почему? — почти искренне удивился Альрихар. Характерно, что испуга за собственную жизнь в его глазах не было.

— Никогда, никогда, мой царственный брат, не пейте Маркаб, — поучительно произнес Боэланд, — если не знаете, как знал ваш отец, почему от него умирают. Есть такие отравы, которые анализаторы не регистрируют.

Эмиссар прогрессоров Борифата отвлекся от архиепископа и торжествующе смотрел на короля. Фенелла больше не сомневалась, что именно по его наущению Боэланду подсунули вино из вездехода погибшей экспедиции геологов. И теперь Таубен точно знал, что вино ядовито, что местные правители отлично об этом осведомлены. Преступление владетеля Борифата можно было считать доказанным.

— Наши договоренности остаются в силе, мой царственный брат, — веско заявил король. — Вижу, что вас пытались обмануть. Прогрессоры Остарии благодаря самоотверженному поведению сеньориты Ардовой не будут обвинены в попытке отравить короля Остарии. Но эмиссара прогрессоров Борифата Генриха Таубена я больше не желаю видеть на своей земле.

* * *

— Фенелла, передай Диане то, что я тебе расскажу, — устало произнес Боэланд, опускаясь в кресло в собственных покоях после приема. — Сядь, послушай.

Фенелла скользнула в кресло напротив и с любопытством посмотрела на собеседника.

— Таубен, между прочим, на приеме окончательно уверился, что вино проклято, — тихо сказала она. — Это, наверняка, то самое, с вездехода геологов.

Король вымученно улыбнулся.

— Что с него взять? С прогрессора? Пусть думает, что оно проклято. Но у погибшего владетеля был тайный погреб, в котором в течение десятилетий вино из провинции Маркаб настаивалось в бочках из ядовитого дерева, похожего на наши тисы. Яд при этом так вплетается в структуру вина, что его не определяют анализаторы, как определяют добавленный яд. Однако те, кто выпили всего несколько глотков, умирают, причем не сразу. Спустя час, побольше, или поменьше, возникает слабость, и люди тихо покидают наш мир. У моего отца остановилось сердце. Так гласило заключение прогрессоров. Естественная смерть, никого не обвинишь. Ничего не заподозришь, если бы не наше знание о том, что вино Маркаб бывает ядовитым… Диана бы умерла, сделав несколько глотков, — мрачно закончил Боэланд. — У меня чуть у самого сердце не остановилось от страха за нее. Без всякого яда.

— Но почему же без всякого? — встревожилась Фенелла. — Вы ведь выпили ядовитое вино.

— Я король, — мрачно усмехнулся Боэланд. — Меня с детства приучали к воздействию ядов. Один-два глотка этого прекрасного вина мне повредить не могут. Но целый кубок убил бы даже меня… Передай Диане, что синяки на запястье, оставшиеся после моей хватки, — это далеко не самое страшное.

Той же ночью Владетель отбыл обратно в Борифат вместе со своей свитой.

А утром Фенелла пришла к Диане, чтобы выполнить просьбу короля.

— Боэланд сказал, что у него чуть сердце не остановилось, когда ты собралась выпить тот яд, — закончила она пересказ.

Диана холодно и недоверчиво смотрела на нее.

— Что не так? — удивилась Фенелла.

— Не могу ничего с собой поделать, — горько ответила ей подруга. — Все понимаю насчет датчиков и миникамер. Но неужели он не сумел устроить нашу встречу, не смог сказать мне это лично? Почему через тебя?

— Через меня проще.