Подслушанная страсть

Кристину он встретил у продавщика кока-колы. Они стали звонить литературному агенту Гордону Саксу из телефонного автомата (сим-карты на мобильники они ещё не приобрели), но тот к трубке не подошёл, по-видимому. в очередной раз страдая от запора.

Выходя из торговой точки, наша пара попала под проливной дождь. Соприкасаясь с мокрым лифчиком, соски Кристины щекотали напряжённые нервы, делая девушку пугливой при любом шорохе. Музыка в такси ей понравилась – рэп звучал проникновенно, лихорадил брови и кончик носа – и она  пожелала купить себе двух долларовый диск этой молодёжной группы QS-57, найдя лавку с CD-дисками.

Сакс позвонил к обеду, когда они кушали пасту, обильно приправленную острым и сладким перцем. Голос агента был подавлен. Митя ощущал что-то вроде брезгливости к этому человеку.

-Привет,Митя! Как дела?

-Да вроде с утра было как у ангела: всё по мелочам, но полный порядок.

-Ну, я рад за тебя. А я два дня мучаюсь, въев вагон шоколадок и распухнув как рождественская утка. Старею, друг. – Русский Гордона был безупречен, а вот что касается рук – в этом Митя сомневался. Здороваться с бедным американцем он не стал бы даже за миллион. Много было в жизни случаев, когда брезгливость затмевала разум. Уж не аристократическая ли кровь жила в нём?

Сакс почавкал и вздохнул как обиженный ребёнок.

-Митя, ты готов взяться за книгу?

-Ну…

Американец выругался нечленораздельно.

-Русский, ты забываешь, что где дело пахнет деньгами, так не должно быть ни каких «ну»! Ты не в своём Саратове…

-Иди ты к чёрту.

-Боже, хорошо, начнём с другой стороны. Ты настроен на долгую и кропотливую работёнку? Я уже подумываю, что ты приехал в Нью-Йорк, чтобы подзаработать на своей бабе…

-Сакс, следи за языком. Я не торгую ни чем, что имеет ко мне отношение. Ни чем, кроме своего таланта.

-О, конечно, будь проклят мой техасский язык! Но ведь есть сроки, обязанности, в конце концом, мужская ответственность за свои слова. Ты обещал книгу к декабрю, а сейчас уже начало сентября. Ты – Набоков, ты – Достоевский, что-ли, раз так полагаешься на свой талант? Митя, ты должен работать как лесоруб, ты должен вить гнездо своих сюжетов и вытирать пот рукавом после бессонной ночи. Ты можешь назвать мне название своего романа?

-Подожди недельку, будет.

Сакс оборвал связь и просеменил рыхлой походкой в туалет. От этих нечистоплотных людей одни запоры.

Кристина заставила обеденный стол салатами, пестрящими всевозможным разнообразием. Помолчав, Митя сказал:

-Агент требует книгу.

-Уже? Что-то рано.

-Требует название…

Кристина нервно рассмеялась.

-Не течёт вода под лежачий камень!

Митя ударил кулаком об стол. Девушка выбежала из кухни и зарыдала из спальни.

-Кристи, прости, – громко сказал Митя. – Это просто от перемены места. Я буду писать, буду марать бумагу, будь она не ладна. Только бы придумать название…

Кристина вернулась и села за стол.

-Придумай. – тихо произнесла она.

Она ощутила зверский аппетит. Тщательно пережёвывая свежие овощи, Кристина не хотела ни о чём думать. Дела мужа – в конце концов его дела, а не её. Её дело – рожать детей и согревать очаг. Эмансипацией она никогда не страдала.

Вечером гремел салют с крыши соседнего дома. Толпа обезумевших от алкоголя людей  металась вокруг вертолёта, махала флагами своей корпорации и вызвала у Мити, притаившегося в глубинах кресла, в тихой комнатке, некоторое возбуждение.

-Страсть… – пробурчал он вполголоса, не отрываясь от визжащей толпы. – Страсть, от которой текут мозги, заклинивает сосуды и лопается сердце. Только подслушанная страсть обладает этим. Так и запишем – «Подслушанная страсть», – и Митя поиграл клавишами ноутбука, отчего на экране появились искомые слова. – Ну, дружище Сакс, желаю тебе от всей души просратся! – Закрыв ноутбук, он прилёг на диван. И уснул сном младенца, вкушающего свой палец.

Проснулся Митя от тревожного звука включившегося телевизора.Довольная физиономия Дональда Трампа исторгала во вне дольки апельсинового самодовольства. Митя вдруг осознал, что многое потерял, не занявшись бизнесом в благоприятные времена. Деньги – это второе солнце, а самый лучший минет – как раз от второго, хотя без первого фактически невозможен этот грёбаный оральный секс, на котором съехало полмира землян.

Уйдя в душ, Митя обозвал себя  никчемным сукиным сыном и только теперь прислушался к странной тишине ихнего с Кристиной уютного гнёздышка. В чём мать родила он вышел из ванной и обошёл все три комнаты. Любимой ни где не было. Пустота, разрывающая грудную клетку пополам. И возбуждение в чреслах. Ему словно перекрыли кислород. Ну, женуля, ещё пожалеешь, что так круто обошлась с ним с утра. Митя почувствовал, что ему словно сдавили яйца холодными тисками.