Подснежник

– Угу, – сказал Гарри и погладил рукоятку заткнутого за пояс пистолета.

– Гарри… – с трудом проговорил я хриплым от страха голосом, – я не выношу насилия. Я не привык!

– Не беспокойся, – сказал Гарри. – Это наша забота. Мы разберемся.

– Тогда зачем ты велел мне ехать с тобой? Я буду вам только обузой.

– Тедди, ты нам нужен. Знаешь, у фараонов есть такой прием: «злой и добрый следователь». Так же и мы. Я и Рико возьмем на себя все, что связано с насилием. Тебе предстоит сыграть роль «доброго следователя». Много угроз плюс мягкое убеждение – это всегда срабатывает.

Меня вдруг затошнило. Я едва успел опустить стекло, и меня вырвало на пыльный горячий асфальт. Водитель сквозь зубы прошипел что-то злобное, но Гарри только похлопал меня по спине.

– Все нормально, – проговорил он. – Лучше стравить, чем нахлебаться.

Я не ответил. Чуть скосив глаза, я убедился, что машина, следовавшая за нами от гостиницы, никуда не делась. Горячий встречный ветер трепал мне волосы. Я снова ощутил позыв к рвоте, но из моего горла исторглось лишь несколько капель желчи. И неудивительно – за прошедшие сутки я почти ничего не ел. Теперь желудок сводило острыми спазмами, но я этого почти не замечал. На меня снизошло какое-то странное спокойствие, почти умиротворенность. Все происходило вне зависимости от моей воли, теперь я ничего не мог изменить. Опасности, окружавшие меня со всех сторон, представлялись мне какой-то ужасной азартной игрой. Ни предвидеть, ни предсказать, что случится в следующую секунду, было нельзя. И, глядя на вереницу одинаковых офисных зданий, проносившуюся мимо меня, я вдруг подумал, что именно так мы и живем. Мы смотрим только назад. Видим только то, что прошло.

– Тедди, – окликнул Гарри. – С тобой все в порядке?

Я убрал голову из окошка, откинулся на спинку сиденья и вытер рот носовым платком.

– Да. Просто мне нужно было немного проветриться.

Вскоре мы остановились перед малоэтажным многоквартирным домом, сложенным из бетонных блоков и выкрашенным известкой. Это был вполне типовой проект, но все же он показался мне знакомым, хотя я и не мог понять – откуда. Потом я сообразил, что точно такие же дома я видел на планах Старксвилла.

Рико указал квартиру.

– Ты уверен, что это та самая? – спросил Гарри.

Рико кивнул. Наклонившись вперед, Гарри отдал какое-то распоряжение шоферу и, снова откинувшись на сиденье, на несколько мгновений замер. Он даже глаза прикрыл. Его лицо сделалось очень спокойным, почти безмятежным. Пару раз Гарри глубоко вздохнул, потом его тяжелые веки дрогнули и приподнялись, на скулах заиграли желваки, а губы плотно сжались. Мне показалось – его лицо превратилось в неподвижную – и страшную – маску.

– Пошли! – прошипел он.

И мы стремительно выскочили из машины на улицу. Выглядели мы, вероятно, довольно смешно, и, уж конечно, бросались в глаза, но Гарри не дал нам об этом задуматься. Он быстро подвел нас к нужной двери и громко постучал. Выждав пять секунд, он забарабанил в дверь еще сильнее. С улицы на нас смотрели любопытные черные лица, но Гарри это не смутило. Отступив на пару шагов назад, он ринулся на дверь и легко высадил ее ударом плеча. Не медля ни секунды, он ворвался в квартиру, мы последовали за ним. Полуодетый Огунгбе пытался выбраться в окно дальней комнаты. Гарри схватил его за шиворот и поволок на середину.

– Куда это ты так спешишь, черномазый? – прорычал он.

Потом он пустил в ход кулаки, и очень скоро Огунгбе, избитый и жалкий, лежал перед нами на полу, свернувшись калачиком. Тогда Гарри схватил стул, поставил в центре комнаты и, вытащив из кармана несколько мотков веревки, протянул Рико.

– Привяжи эту обезьяну к стулу! – скомандовал он.

Рико поднял Огунгбе с пола, усадил на стул и начал привязывать. Гарри задумчиво потирал ободранные костяшки пальцев. Потом он кивнул Рико, который принялся деловито хлестать Огунгбе по щекам.

– Hijo de puta![31] – кричал он. – Вздумал насадить меня со своим пунктом о демерредже, да?!

Голова Огунгбе безвольно моталась из стороны в сторону, словно он тщетно пытался увернуться от ударов. Наконец Рико остановился и посмотрел на Гарри. Тот не спеша кивнул. Избитое лицо Огунгбе чуть заметно дрогнуло, расслабляясь. Дождавшись, пока он откроет глаза, Гарри достал пистолет, взвел курок и приставил к самому носу жертвы. Желтоватые глаза Огунгбе расширились от ужаса и перекосились, устремившись на ствол оружия.

– Я считаю, нужно убить эту сволочь, – холодно процедил Гарри.

– О нет, прошу вас! – взмолился Огунгбе.

– Заткнись! – отрезал Гарри.

Он провел пистолетом по лицу Огунгбе, прижал к нижней губе, потом просунул ствол ему в рот. Огунгбе зажмурился. Его щеки дрожали, по лбу стекали крупные капли пота. Из горла исторгся сдавленный, мучительный стон.

Обернувшись ко мне, Гарри улыбнулся, потом поманил меня свободной рукой и кивнул. «Твоя очередь» – вот что это значило.

Мягким движением я заставил его вынуть пистолет изо рта Огунгбе, потом погладил африканца по распухшей щеке.

– Ну, ну… – проговорил я. – Не бойся. В крайних мерах нет нужды, не так ли?