Подснежник

Внезапно я думаю о том, что грузчикам следует навешать как следует, чтобы все выглядело как можно убедительнее. Несколько лишних синяков и шишек – пустяк по сравнению с жирным куском, который каждый из них получит после операции. За партию промышленных алмазов, если реализовать ее с умом, можно получить несколько сот тысяч фунтов. Может быть, даже миллион. Но пожалуй, лучше сейчас об этом не думать. Парни, ограбившие почтовый поезд,[39] тоже утратили осторожность, когда поняли, что им досталось намного больше, чем они рассчитывали. Богатство ударило им в головы, и они стали совершать ошибку за ошибкой. Нет, сейчас о деньгах лучше совсем не думать. Нужно довести дело до конца и затаиться. Подождать немного, когда шум немного уляжется, и уж тогда…

Итак, мы входим в грузовой отсек, где ждут нас люди Дерека. Тотчас подкатывается транспортер. Оживает широкая резиновая лента, на ней появляется первый контейнер. Встав цепочкой, мы передаем контейнеры через весь грузовой трюм и через открытый люк сбрасываем в кузов нашего электрокара. Контейнеры оказываются немного легче, чем я предполагал, и понемногу я начинаю сознавать, что что-то здесь не так. Такое впечатление, что в контейнерах вообще ничего нет. Но я отгоняю от себя тревожные мысли. В конце концов, откуда мне знать, сколько весят эти самые алмазы? Сейчас мы заняты только одним: поскорее переправить добычу в кузов электрокара. Все сосредоточены, никто не смотрит по сторонам. Но когда я на мгновение бросаю взгляд в сторону погрузочного люка, я вдруг замечаю на ленте чью-то голову. И тело. Кто-то, скрючившись в три погибели, въезжает на транспортере в грузовой отсек. Я собираюсь поднять тревогу, но меня опережают.

– Полиция! – кричит незнакомец.

С этим воплем он прыгает на ближайшего грузчика. В руке у него дубинка. Полицейский пытается ударить ею человека, которого он повалил, но дубинка за что-то цепляется. Тем временем с ленты спрыгивает второй легавый, он бросается на помощь напарнику, и под лентой транспортера образуется куча-мала. Некоторое время ничего нельзя понять; грузовой трюм оглашается криками, по настилу перекатываются сцепившиеся в борьбе тела. Наконец я вижу, что один из фараонов поднимается, пока второй прижимает к полу захваченного грузчика. Оба они одеты в штатское. И я готов спорить на что угодно – эти парни не из отряда по охране объектов воздушного транспорта. Скорее – из «Летучего отряда» или какого-то другого специального подразделения.

Ох и влипли же мы!

Легавый лупит дубинкой второго грузчика, а с ленты транспортера прыгают в отсек еще и еще фараоны. Бердсли стоит в нашей цепочке ближе всех к выходу – люку, и я, толкнув его в ту сторону, кричу во все горло:

– Беги! Беги! Прыгай!

Он кое-как протискивается в узкий люк и спрыгивает в кузов электрокара. Дерек тоже бежит вдоль трюма к выходу, а за ним, с дубинками наготове, гуськом мчатся фараоны.

– Попался, мерзавец! – кричит тот, что бежит первым, и, схватив Дерека за воротник рабочего комбинезона, бьет дубинкой по виску. Дерек валится как подкошенный, легавый спотыкается о него и тоже чуть не падает. Пока он не успел выпрямиться, я выхватываю кастет и бью его прямо по зубам. Выплевывая кровь и осколки эмали, легавый со стоном падает; бегущие за ним фараоны не успевают затормозить и, как костяшки домино, валятся на своего товарища и на Дерека. Этой небольшой задержки мне хватает, чтобы броситься к люку и спрыгнуть вниз, в кузов нашего кара. Бердсли уже в кабине, держится за баранку.

– Гони, сынок! – кричу я. – Сматываемся отсюда!

Бердсли рвет с места. Один из легавых бросается за нами в погоню на своих двоих. Пока скорость еще не очень велика, он успевает догнать нас и пытается запрыгнуть в прицеп, но я бью его кастетом по рукам. Легавый падает и катится по гудронированной дорожке. (Мэдж, которая на полном ходу вывалилась из машины на Большой Северной дороге… О нет, Джек, ради всего святого, не думай об этом сейчас!) Я снова перебираюсь в кар. Опускаюсь рядом с Бердсли на крошечное пластмассовое сиденье. Сиденье развернуто в обратную сторону, и я вижу ярдах в пятидесяти позади нас группу фараонов.

– Ты не можешь ехать быстрее? – спрашиваю я.

– Джек … – Бердсли нервно сглатывает.

Наша скорость почему-то падает. Легавые начинают нагонять.

– Жми, сынок, жми! Педаль в пол, черт тебя побери!

– Джек, – повторяет Бердсли, – смотри!

– В чем дело, мать твою?! – кричу я и поворачиваюсь.

Теперь я вижу, в чем дело. На взлетную полосу перед нами выруливает огромный самолет «Ви-Си-10». Мы мчимся прямо на его переднее шасси. Сзади за нами гонится орава легавых.

– Черт!.. А-а!.. – говорю я и выхватываю у Бердсли руль. Потом ставлю ногу на его ботинок, до отказа выжимая педаль. Бердсли вскрикивает – больше от страха, чем от боли, потому что мы мчимся прямо на гигантские колеса переднего шасси.