Подснежник

И он уходит. Я снимаю с кресла учебник анатомии и сажусь. Оружие – револьвер тридцать восьмого калибра – придает мне уверенности. Я закрываю взломанную дверь и снова возвращаюсь в кресло. Смотрю на дверь. Настороженно прислушиваюсь. Снаружи понемногу смеркается. Вечерний воздух наполняется незнакомыми звуками, каких не услышишь в городе. Лишь они нарушают глубокую тишину. Мертвую тишину. Меня одолевает усталость. Я обшариваю карманы в поисках таблеток, но нахожу только застрявшую в швах пыль да несколько использованных билетов тотализатора. Проклятье!.. Последние силы стремительно покидают меня, я начинаю клевать носом. Вот уже хрен знает сколько времени я не высыпаюсь как следует! Я потягиваюсь и зеваю. Потом кладу револьвер на стол так, чтобы его можно было сразу схватить, и слегка откидываюсь на спинку кресла. Закидываю руки за голову. Слегка сдвигаю шляпу на нос, чтобы дать отдохнуть глазам, которые режет свет голой лампочки под потолком. Что-то Гарри не торопится, думаю я и ненадолго задремываю. Совсем ненадолго…

Кто-то трогает меня за руку, и я слегка вздрагиваю. Так порой вздрагивает человек, который борется со сном.

– Гарри? – бормочу я, сдвигая шляпу назад.

Спросонок я несколько раз моргаю и вижу ствол револьвера, который направлен прямо мне в лицо.

– Хватит, Гарри! – говорю я несколько раздраженно. – Прекрати эти глупые шутки!

Я снова моргаю и вижу, что это вовсе не Гарри. Передо мной с револьвером в руках стоит какой-то щуплый парень, внешне немного похожий на хорька. Он стоит и ухмыляется.

– Какого черта?! – выпаливаю я.

– Ты ждал кого-то другого, правда? А кого?

Чтобы придать своим словам внушительности, парень взводит курок.

– Н-никого, – бормочу я. – Я думал, это моя собака. Ее зовут Гарри. Я вывел ее погулять, но она убежала. Я отправился ее искать, долго ходил, устал… Вот и решил немного отдохнуть, подождать, может, сама прибежит.

– А это тебе зачем? – Хорек машет у меня перед носом револьвером. – По голубям стрелять?

– Да, да, – отвечаю я с нервным смешком. – Именно.

Хорек прижимает револьвер мне ко лбу.

– Ни звука! – предупреждает он и, наклонившись, поднимает с пола наручники. Одно кольцо он защелкивает на моем левом запястье и, не опуская револьвера, заводит мою руку за спину.

– Протяни вторую руку, – командует он. Теперь обе мои руки надежно скованы у меня за спиной и прижаты к спинке кресла.

Продолжая целиться мне в голову, Хорек отступает на пару шагов назад, подбирает с пола окровавленную тряпку и заталкивает мне в рот.

– Вот так, – говорит он. – А теперь давай подождем твою собачку.

Снаружи слышатся шаги. Хорек быстро пятится к двери и встает так, чтобы оказаться за ней, когда войдет Гарри. Я пытаюсь издать хоть какой-то звук, но мне мешает кляп. Кроме того, привкус свернувшейся крови во рту вызывает у меня острый приступ тошноты.

Дверь открывается. Гарри видит меня и озадаченно хмурится. Я киваю, киваю ему как болванчик. Гарри резко поворачивается и оказывается лицом к лицу с Хорьком, который наводит на него револьвер.

– Руки вверх! – резко командует он.

Гарри медленно поднимает свои крупные руки-клешни.

– Так кто вы такие? – спрашивает Хорек. – Легавые? Что-то не похоже… Может быть, это они вас подослали?

Гарри хмурится сильнее, потом решает подыграть.

– Да, это они нас послали.

Хорек смеется ему в лицо.

– И кто это – они?

Гарри пожимает плечами. Хорек снова хохочет.

– Так вы ничего не знали, так?

Хорек буквально давится от смеха.

– Так расскажи нам, – негромко говорит Гарри, каким-то образом сохраняя спокойствие. – Расскажи.

– Ладно, так и быть – расскажу… – Он снова принимается хихикать, как идиот. – Это не я убил мальчишку. Это они. Они привезли мне тело, чтобы я от него избавился. Я знаю, как это делается. Умею разделывать трупы. Они сказали – пусть «мясник» обо всем позаботится. Он тоже согласился. Он дал мне денег, привез тело и думает, что с меня этого хватит. Мальчик-мясник. Мальчик на посылках… Тяп-тяп топориком – и дело сделано. Но мне этого мало. Мне вовсе не хочется избавляться от тела, понимаете? Мне хочется оставить что-нибудь на память. И хочется, чтобы люди знали, как хорошо я умею работать. Поэтому я и положил его в чемодан. Разделал как следует, по всем правилам. Теперь все видят, как ловко я справился с этим делом. Но они недовольны. Они говорят – «мясник» должен был избавиться от тела, а не бросать его у всех на виду. Они говорят – «мясник» стал слишком жадным, он оставил лучшие кусочки себе. А «мясник»-то и вправду жадный, да. Он хочет больше денег, иначе, мол, он во всем признается. Но они говорят – это ничего не изменит. Теперь у них есть влиятельные друзья, и они могут не бояться фараонов.

– Кто это – они? – спрашивает Гарри.

– Тс-с! Тихо. Я тебе кое-что покажу. Лучший кусочек я действительно оставил себе.

Хорек снимает с полки одну из банок с завинчивающейся крышкой и подносит к лампочке. Ствол револьвера глядит в сторону, и я смотрю на Гарри. Тот задерживает дыхание. Нужно подождать.

– Смотри! – Увлеченный рассматриванием своего трофея, Хорек снова хихикает. – Это его сердце!