Подсолнух

– Умею, – твердо ответила Татьяна, чтобы показать свою стойкость, хотя в душе ей хотелось реветь, как маленькой девочке.

– Помимо классики? – уточнила Света, чуть наклонив голову набок, чтобы взгляд ее казался более внимательным и унизительным.

– Буду импровизировать.

Рыжая хмыкнула и отвернулась. Татьяна не стала заходить за ширму, чтобы надеть шорты, потому что парни итак уже все видели. Она быстро натянула их, но застегнуть на тугую пуговицу оказалось непросто. Света уже, было, протянула руки, чтобы помочь ей, но Татьяна отвернулась, воскликнув: «Я сама!».

– Ну, раз ты такая самостоятельная и всеумеющая, пойдешь на сцену со мной сейчас, – сказала Света.

Все уставились на Татьяну ошарашенно, будто она выиграла в лотерею несчетное количество миллионов. Девушку эту насторожило. Сердце забилось сильнее. Почти выпучив из орбит глаза, стараясь придать им форму идеального круга, она внимательно следила за тем, как Света спокойно подходит к туалетному столику, берет тушь, подкрашивает ресницы, добавляет каплю тонального крема на нос и аккуратно размазывает ее губчатым тампоном, потом поправляет костюм, грудь в чашах бюстгальтера, трусики и чулки. Она молча прошла мимо Татьяны к выходу и длинным тонким пальцем показала следовать за ней, не обращаясь по имени и ничего не говоря. Все остальные замерли, провожая их ошеломленными взглядами, а потом, когда дверь за Татьяной начала закрываться, закопошились.

В зале все еще было пусто. До открытия клуба оставалось пять минут. Татьяна поняла это по неоновым цифрам на электронных квадратных часах, что висели над барной стойкой напротив сцены. Музыка, не прерываясь, временами по синусовой волне то затихала до шепота, то разрасталась до оглушающего шума – диджей возился с настройками.

По мере приближения к сцене в Татьяне нарастала паника. Это был ее первый рабочий день. Первый в жизни. Ей предстояло делать то, что чему она никогда не училась. В самом центре танцпола на глазах у целой толпы. А толпа, судя по очереди, ожидалась немаленькая. Она, конечно, грезила в полудреме, как будет выходить на эту сцену, кружиться в этом выступе вокруг шеста и покорять возбужденную публику, но морально оказалась не готова. Страх заполнил все нутро. Сердце забилось в угол. Легким стало не хватать воздуха. Татьяна напрягла мышцы рук и ног, сковав тело изнутри, чтобы не дать себе впасть в паническое бешенство. Почти как Терминатор, она шагала за Светой по ступеням на сцену, затем по ступеням в маленький круглый балкончик. Рыжая выбрала тот, что ближе к гримерке. Татьяне пришлось идти до следующего железными шагами.

Диджей включил композицию, которую она слышала из каждого динамика в городе, и Света начала разминку. Растягивала шею, руки, ноги и корпус. Татьяна следовала ее примеру, хотя разминка никак не помогла ей справиться с ощущением забетонированности. После рыжая начала танцевать, не обращая внимания на Татьяну и начинающую забивать зал толпу молодых людей. Большинство ринулось к барным стойкам в обоих концах зала и посередине. Какая-то часть расселась по столикам. Остальные беспорядочно, с широкими промежутками, заполонили свободное пространство клуба.

С очередным хитом танцпол наполнился людьми из холла, словно волной прилива к берегу прибило множество копошащихся раков. Света активно задвигала руками, обвив шест одной ногой. Она крутилась, вертелась, дергала головой и широко улыбалась, как и вчера, и делала все это так непринужденно, будто танцевала дома перед зеркалом. Татьяна чувствовала себя скованной невидимой проволокой. Она боязливо оглядывалась по сторонам, пытаясь оценить, насколько сильно к ней присматриваются, и двигалась осторожно, едва шевеля конечностями. Талия и таз вовсе оставались неподвижны. Движения эти совсем не соответствовали музыке и ритму, но, к ее счастью, толпу внизу мало интересовало, что происходит на сцене. Хотя пару насмешливых взглядов она все же словила. Так на нее смотрели две красивые девушки модельной внешности в одинаково блестящих платьях, отличающихся только формой декольте. Но от них ее отвлек суровый взгляд Светы, которая осторожно руками подмахнула снизу, призывая к более агрессивным движениям. Под воздействием ее напора и энергетики Татьяна начала резче вертеть попой, переставлять ноги и размахивать руками. Потом, когда заиграла зажигательная ар-н-би мелодия с элементами латиноамериканского фолка, тело самовольно задрыгалось под музыку, порой выдавая такие движения, о своей способности делать которые Татьяна и не подозревала. Но энергия в ней быстро угасала. Ее сковывала невидимая, но очень жесткая цепь, выплавленная из смущения, морализаторского воспитания отца и неуверенности в себе.

Большинство посетителей клуба продолжали толпиться у баров. А та малая часть, что заполоняла танцпол, разбилась на небольшие недвижимые компании. Люди просто пили напитки и общались между собой. До танцев и музыки пока никому не было дела, хотя некоторые девушки начинали двигать плечами или тазом под такт зажигательной мелодии.