Подставь крыло ветру

— Верно. Больше века прошло. Не могли бы вы освежить память наших слушателей?

— Конечно… То было настоящее рождение сегодняшней традиции. Человек, поймавший утку в то утро, был журналистом. Он наблюдал за происходящим с острова Людовика Святого. Увидев, что птица села на воду, он первым прыгнул в маленькую лодку, чтобы поймать утку и схватить ее, причем утка не оказала никакого сопротивления.

Я знал историю, которую только что рассказал эссеист. Тем человеком был молодой военный корреспондент Франсуа-Жан Арморен. Его удивила легкость, с которой он поймал утку, он решил, что ему повезло, — что, в общем-то, так и было. Чего он не знал, так это старой шутки, которую сыграла с ним фортуна. А я по опыту знаю, что фортуна может повернуться к человеку и лицом, и спиной. И никто не знает, как она поступит. Когда фортуна оборачивается к вам лицом, вы становитесь уверенными в себе, доверчивыми.

А на самом деле она уже вот-вот отвернется от вас и повернется лицом к какому-нибудь разбойнику, что поджидает вас за углом, чтобы ограбить или, хуже, убить.

Когда фортуна повернулась к Арморену лицом, он поймал утку, и фортуна сразу же отвернулась от него, причем явно в один из худших дней. «Утка в собственной крови» стала последним пиршеством приговоренного к смерти. Едва ли не на следующий день после первой годовщины ужина в «Тур д’Аржан» Франсуа-Жан погиб в загадочной авиакатастрофе. Самолет упал в Персидский залив. Обломков найдено не было. Арморену только-только исполнилось двадцать семь лет.

~~~

Специальная сетка, которую подготовили в этот день для отлова утки, выглядела хотя и довольно примитивной, но лучше той, что использовали в 1949 году. В то время в «Тур д’Аржан» уже установили устройства слежения и огромные морские прожекторы. Сегодня оборудование было менее заметным, но более эффективным. Старый дрон никогда не терял след птицы, так что ее шансы на выживание были еще меньше, чем в прошлом.

И все же шансы имелись, и это создавало необходимое напряжение и волнение толпы. Как и когда-то на корриде, нужно было представить себе, что бык может победить. За всю историю Большой охоты такого еще не случалось. Всех предшественников нашей птицы задушили и перемололи тем же вечером, и они закончили свой путь в брюхе президента. Для нашей утки единственным выходом было бы следовать руслу Сены, продолжить полет на запад, достичь Ла-Манша, затем мыса Лизард, пролететь немного над графством Корнуолл и достичь Кельтского моря у берегов Ирландии.

Действительно, этот обезлюдевший остров оставался единственным местом, где у утки был шанс выжить и спокойно дожить до старости. Ирландия была одной из немногих территорий, где сохранилась дикая природа. Поскольку на острове почти не осталось жителей, всего за двадцать лет туда вернулись животные. В водах снова стало много рыбы. Города превратились в леса, где водились олени, кабаны, лисицы. Портовые города стали пристанищем для целых колоний морских и перелетных птиц всех видов.

Во время событий вирус быстро распространился по всей стране. Началась паника, которая привела к массовому бегству населения в Шотландию и Англию. Этот исход якобы способствовал распространению вируса в Европе, тогда как в действительности он, как незваный гость, уже поселился на континенте. В ответ Европейский союз, который распался спустя всего несколько месяцев, закрыл свои границы.

Англия поступила так же, бросив Ольстер[5] на произвол судьбы и направив в Ирландское море крупнейшие корабли ВМФ с приказом топить гражданские суда. Только Республика Шотландия, недавно получившая независимость, оказалась более снисходительна к своему кельтскому соседу. Сначала страна согласилась принять ирландские суда у себя на крайнем западе, на Гебридских островах. Но ситуация быстро ухудшалась, потому что поток ирландских мигрантов становился слишком мощным. В итоге и молодая республика закрыла свои границы. В конце концов земли архипелага с его лютым климатом и очень бедной почвой отдали мигрантам в обмен на строгое соблюдение ими границ. Таким образом, Гебридские острова стали Новой Ирландией. Кажется, на другой стороне земного шара есть остров с таким же названием, этакий брат-близнец. В Папуа, по-моему. Но для нашего рассказа это несущественно.

Несчастливы все одинаково. Но небезосновательно можно предположить, что ни одну страну не постигла участь хуже, чем у Ирландии. Почти все жители, которые не могли позволить себе добраться до Гебридских островов, исчезли. Оставшиеся ирландцы, по-видимому, в конце концов поубивали друг друга, о чем свидетельствуют некоторые случаи каннибализма. Но это слухи, и не следует рассказывать или писать о них, чтобы не распространять ложную информацию. Это черные дни, которые должны быть забыты, стерты из нашей памяти, как и сами события.