Подстава

Что я точно поняла – с правительством можно будет договориться, как минимум, раскрыв правду о фальшивом договоре купли-продажи собственно меня. И тогда у Эриха будут проблемы. Большие проблемы. Но с другой стороны был сам Эрих, и идиотом он не был.

– Почему бы тебе не подумать о том, что ты можешь получить в результате? – вдруг произнес архонт. – Дом, семья, которой у тебя никогда не было, наши дети… я. Ты ведь мечтала обо мне, а теперь мечта станет явью.

Хохотнув, я посмотрела на него, и честно ответила:

– Нам примерно эту же лапшу вешали на курсах по адаптации. Про дом, семью и прочее. Знаешь, сколько процентов женщин-десантников обзаводятся мужем и детьми?

Он вопросительно выгнул бровь.

– Ноль, – уведомила его.

Улыбнулся.

Посмотрел в сторону космоса, затем на меня и произнес:

– Знаешь, сколько архонтов действительно находят свою женщину?

И не дожидаясь моего вопроса, сам же ответил:

– Ноль.

Помолчал и добавил:

– Повезло только мне. Одному из многих тысяч.

Я чуть бутылку не выронила. Но удержала, отпила глоток вина, посмотрела на Эриха. Он сидел и улыбался мне. Такой невероятно счастливой улыбкой окончательно свихнувшегося психа. Психа свихнувшегося на мне.

– Если не будет разрешения, я перейду под юрисдикцию Танарга, – посвятили меня в план «Б».

И стало ясно, почему седьмой архонт мгновенно ответил на личную просьбу риантана Харсейди, да еще и продемонстрировав тому свои сильно усилившиеся способности. Харсейди был нужен Эриху, и Эрих наглядно показал насколько необходим Танаргу. Что ж, не приходилось сомневаться, что Танарг теперь фанатично и истово будет на стороне седьмого архонта. Так что по факту Эрих Дагрэй уже выиграл. У Тайремского правительства просто не будет иного выбора, кроме как принять его условия. Отлично сыграно. Просто шикарно! И я была вынуждена признать, что если Эрих и псих, то он чертовски гениальный псих! Неподражаемый, что б его.

Но в его идеальном уравнении, была одна недооцененная составляющая – я. Я и мои подозрения, о том, что прототипом и основой для создания модели тайремского адмиральского крейсера послужили тайремские модели. И, соответственно, системы жизнеобеспечения в случае аварийных ситуаций срабатывали примерно одинаково…

Как-то Рего сказал, что я создана для выполнения заданий, но не для того, чтобы управлять и разбираться в тонкостях человеческих взаимоотношений. Он был не прав. Я разбиралась и в тонкостях, и в политике, и в мотивах. И Хаму пришлось признать это, когда официально объявили вторую кандидатуру на пост заместителя Багора – меня. И это Хам не мог понять, за какие достоинства и заслуги после всего двух лет в разведуправлении меня выдвинули на столь высокий пост, а вот я точно знала – за мозги. И что бы там Кей Моррис не говорила про Багора, ничего личного в моем продвижении не было, я всего добилась сама.

Удобнее устроившись на боковой панели иллюминатора, я вытянула ноги, закинула одну на другую, сделала глоток вина, и, отсалютовав Эриху, предвкушающе произнесла:

– Удачи.

Улыбка играла на моих губах, кровь медленно закипала в венах, план практически переходил в фазу «пора действовать, детка», а образ Эриха конкретно и основательно переходил в категорию: «Враг. Умен и опасен».

Малыш, я сделала тебя на Франциске.

Я сделала тебя, свалив на Деран.

Я сделаю тебя и сейчас, причем с большим удовольствием.

– Удача мне не нужна, – спокойно ответил Эрих, – на удачу полагаются лишь глупцы, а я умен.

– Я заметила, – сообщила ему, соскальзывая с панели иллюминатора. – И оценила. Мне нужно освежиться, если ты не против.

Дагрэй сидел, пристально глядя на меня, стоящую перед ним, чуть пошатываясь.

– Мне понравилось… одевать тебя, – вдруг сказал он.– Расчесывать твои волосы, прикасаться к твоей коже, вдыхать твой запах и понимать, что все это мое. Ты моя. Теперь моя. Навсегда моя.

Пожав плечами, спокойно ответила:

– Я бы пожелала тебе удачи снова, но она тебе, исходя из твоих же слов, не нужна.

Усмехнулся, такой невероятно красивый в свете приборных панелей, и мягко произнес:

– Ты же понимаешь, что от меня уже не скрыться. Нигде, Мелани.

Улыбка на миг покинула меня и я совершенно серьезно ответила:

– Понимаю.

Он удовлетворенно кивнул.

Я последний раз посмотрела ему в глаза и все же улыбнулась.

Малыш, я все понимаю, абсолютно все… именно в этом твоя главная проблема. А еще в вине, и тебе бы стоило учесть это с того первого раза, когда я вырубила тебя бутылкой.

Когда я уходила, Эриха мне было практически жаль.

Когда обернулась на пороге рубки управления, и отсалютовала ему практически пустой бутылкой – все еще было немного жаль.

Когда дверь с шипением закрылась за моей спиной, жалость практически парила на крыльях.

Но она вообще ни разу не помешала мне врезать бутылкой по пожарной сигнализации, а затем заблокировать вход в рубку управления адмиральским крейсером.