Подстава

— Мама, — воскликнула я, — теперь у вас есть доча. Идите собирайте вещи, нас ждет потрясающая жизнь, развлечения, ночные клубы и вообще все будет круто, а терять вам тут явно нечего.

Она с изумлением воззрилась на меня. А я что — между прочим как мать она меня вполне даже устраивала.

— Серьезно, — подтвердила я. — Вам за побег что-нибудь будет?

Гарра задумалась и отрицательно покачала головой.

— Ну и вот, — улыбнулась я, — а у меня, между прочим, с детства нет мамы, и вообще я сирота. Кстати, мне одежонки тоже захватите какой-нибудь.

Улыбнувшись, гарра Дагрей кивнула, повернулась и неожиданно легко, так словно скинула с плеч неподъемный груз, устремилась к жилым комнатам. Супер, у меня теперь не только сообщник, но и мама есть.

На этой радостной ноте я вновь повернулась к лестнице, и поняла, что меня заметили. Гарра-эн напряглась и смотрела на меня примерно как кобра на кролика. Но она оказалась не единственной глазастой — Эрих так же соизволил заметить свою супругу.

Причем он увидев меня улыбнулся как-то вымученно, затем поцеловал ручки каждой из своих собеседниц, и поторопился ко мне с таким видом, словно желал предотвратить назревающий скандал. Наивный.

Наивный в первую очередь потому, что не в курсе, с кем связался.

А я вообще никому не советую со мной связываться.

И едва Эрих подошел ко мне, а я как раз величественно спустилась по лестнице, тут же громогласно возвестила:

— Помянем минутой молчания всех великих предков рода Дагрей.

Седьмой архонт запнулся, уже направляющаяся к нам гарра-эн замерла, а вся гостиная погрузилась в торжественное молчание. Я же говорю — ценят тут предков.

И вот мертвая торжественная тишина, все стоят, опустив головы и выражая уважение, и только мы с Эрихом смотрим друг на друга, причем я улыбаюсь, он взбешен.

Секунды, и такое ощущение, что все их про себя считали, истекли. Как-то разом раздался вздох, послышались разговоры, заиграла громче музыка, угрожающе шагнул ко мне Эрих…

Не успел.

— Помянем минутой молчания великих архонтов Тайрема! — возвестила я.

Удостоилась парочки странных взглядов, но все вновь погрузились в тишину. Лицо адмирала перекосилось, я стою с самым торжественным видом.

— Мэг, — прошипел он едва слышно, демонстрируя откровенное неуважение к почившим архонтам.

Я улыбаюсь.

Анхерае, правое течение — сплошные почитатели традиций, на чем собственно я сейчас и играла. Причем играла по их правилам, соответственно…

— Помянем павших за единство Тарейма!

И снова тишина, нарушаемая лишь сопением Эриха. Разъяренным сопением.

— Кстати, я забираю твою маму себе, — сообщила ему.

У архонта на лице отразилось полнейшее непонимание ситуации и пришлось пояснить:

— Мама у тебя прикольная, мне понравилась.

Недоумения на аристократическом лице стало еще больше, но сказать что-либо Эрих не мог — уважал павших за единство Тайрема. Весело подмигнула ему, и, развернувшись, весело взбежала вверх по ступеням. В том, что у меня теперь минут десять форы, даже сомнений не было.

Но вот чего вовсе не ожидала, что седьмой архонт, наплевав на все традиции и скомпрометировав себя в глазах всех приглашенных, рванет следом за мной, настигнет на последних ступенях, сграбастает, подтащит к ближайшей колонне, развернет и, впечатав спиной в рифленый рисунок, прошипит:

— Какого черта, Мэг?

Какой мужчина! Разгневанный, злой взбешенный и способный плевать на все правила и традиции. Даже не верится, что он вот такой.

— И чего ты улыбаешься? — прорычал седьмой архонт.

И вот как ему объяснить, что я тоже влюбилась. Влюбилась настолько, что готова остаться здесь, навести порядок в его личной жизни, в смысле избавить от всех мыслей по поводу домашних и показательных жен, добраться до сбережений и дел, и просто — быть рядом, отдаваясь этому мужчине каждую ночь, день, утро… да вообще всегда, когда захочется.

Короче я постояла, подумала, и поняла — что не знаю, как ему об этом сказать. Совершенно не знаю, следовательно, и говорить не о чем.

— Я спать, — солгала седьмому архонту.

Он вдруг отстранился, пристально глядя мне в глаза, затем уже спокойно спросил:

— К чему было это представление внизу?

Не правильный вопрос, но у меня тоже есть примерно такой:

— К чему было на мне жениться?

Усмехнулся, и произнес:

— Я говорил.

Еще раз подумала о том, что надо бы признаться ему в любви. Но как назло понятия не имею, как это делать, соответственно:

— Ты говорил, почему ты на мне женился, — протянула нагло, и добавила, — но не сказал, с чего бы это мне выходить за тебя замуж.

Его глаза стали двумя ледяными озерами. Не шучу, ощущение именно такое — вроде и вода, но сверху глыбы льда плавают, причем так, что даже смотреть холодно. А после спокойно, выверенно и жестко произнес:

— Тебя продало твое правительство, Мэг, кому еще ты нужна, кроме меня?

Опася…

Пристально смотрю на архонта и понимаю то, что ранее от моего сознания ускользнуло:

— Ложь.

Улыбнулся, без тени тревоги, как самый честный человек на свете и я поняла — действительно лгал.

— Ай-яй-яй, архонт Дагрей, — протянула укоризненно, — врать офицеру разведки глупо, мой мальчик, очень глупо.