Подстава. Книга вторая

Взглянув на меня, Харсейди вдруг хрипло спросил:

– Она потрясающая, да?

И вот что ему ответить? Я видела кадета Дейр в начале ее службы – и реально потрясающая девчонка была, могла слиться с любой местностью и умела не отсвечивать до такой степени, что однажды ее начальник решил, что она пропустила совещание, и принялся названивать на ее сейр. Говорят, его лицо приняло непередаваемое выражение, когда ее сейр зазвонил рядом с ним. А потом это новое задание и кадет успешно стала самой привлекательной девушкой в столице нашей страны. В общем сливаться с местностью она больше не умела.

– Мы едва знакомы, – ответила я, и это было почти правдой.

Харсейди принял мой ответ, и, помолчав, вдруг спросил:

– Говорят у кадетов S-класса долг перед родиной. О каком долге идет речь?

– О финансовом, – я зевнула невольно, устала за сегодня, – подготовка и обеспечение кадетов производятся на высшем уровне, и это затратно для государства.

И тут Харсейди невольно раскусил сигару и даже особо этого не заметил, определенно несколько взволнованный полученной информацией.

– Долг только финансовый? – чуть хрипловато спросил он.

Эрих на моей спине вычертил знак вопроса, недвусмысленно намекая на «Какого хрена ты творишь?». Но я… работаю на Гаэру, так что:

– Да, естественно. У нас капиталистическое общество, риантан Харсейди, где во главе угла всегда деньги. Кадеты S-класса обучаются фактически в кредит, после завершения обучения они должны отработать вложенные в них ресурсы.

Ну, от правды это несколько отличалось, но кому какое дело?

– Ясно, – с явной надеждой, которую пытался скрыть, произнес Харсейди.

Чувак, тебе хана. Не такая кардинальная хана как нам с Эрихом, но точно хана, потому что Гаэра своих не выдает. Никогда. Правда я не представляю, как теперь начнет функционировать отдел разведки, учитывая новое руководство, но Исинхай дал понять, что в плане «своих не сдаем» все остается по-прежнему. Гаэра это Гаэра, мы существуем и успешно развиваемся без выдающихся природных ресурсов, без паранормальных способностей и без жесткого тоталитарного режима всего по одной причине – мы преданы своей родине.

Танаргская свадьба

Мы с Эрихом не разговаривали.

Большую часть дня он мотался по делам в столицу, я отсыпалась, отъедалась и тренировалась под присмотром Тамрана. Было сложно, потому что Тамран из нормального тренера стал «Мелани, твои связки еще не восстановились», «Мелани, там же только кость срослась» и «Мелани, давай отдохнем, прогуляемся» и «Мелани, отдохнем, а?»… В общем, я скучала по тому мужику, который был способен утренировать вусмерть даже тайремских офицеров.

А по-ночам Эрих приходил, забирался в мою постель, прижимал к себе и нежно целовал волосы, висок, плечо, шею – все что под руку попадется в общем. А после засыпал, несмотря на то, что от его поцелуев как бы я как бы полностью просыпалась.

– Сволочь! – не выдержала я в одну ночь.

– Я тоже тебя люблю, – ответила сволочь.

Его рука мягко скользнула под мою сорочку, и Эрих написал, выводя по одной букве на моей вздрагивающей от его прикосновений коже: «Ты была права».

Улыбнулась, накрыла его ладонь своей, и вывела тоже по букве:

«Я всегда права».

И да – прослушка тут стояла танаргская, то есть сделано на совесть, чтоб ее!

«Скучаю», – написал Эрих.

Я заснула с улыбкой, ощущая его теплую ладонь на животе. И вроде мелочь, но так приятно.

А потом наступил день, мать ее, свадьбы.

Меня потряхивать начало прямо с утра.

Так что вместо прогулки я устроила себе пробежку, вместо тренировки потребовала у Тамрана спарринг. Офицер скептически оглядев меня, посоветовал мечтать поменьше, и есть побольше. Короче, он отказался.

От злости и нервяка я пошла избивать грушу. Снаряд, висевший тут лет двадцть до меня, продержался минут пятнадцать, после чего груша треснула, песок высыпался, камера старого поколения, давно уже не работающая, свалилась тоже.

Подняв неликвид, пошла к стене, вызвала Харсейди и поинтересовалась:

– Риантан, а вы в курсе, что вас прослушивали?

Риантан появился в тренажерном зале спустя минуту, оглядел потную и мокрую меня и произнес, обращаясь к Тамрану:

– Вы ее вообще не кормите что ли?

Да ладно, в моей личной столовой комнате камер под сто присутствовало, я задолбалась считать.

Но держим мину до конца.

– Ага, не кормят, – кивнула я. – Так что, Рэндл, вы у нас ненадежный солдат, как я понимаю?

Харсейди молча посмотрел на меня. Молча, но выразительно.

Затем, игнорируя Тамрана, подошел ближе, медленно наклонился, и у моего уха, а я не дернулась даже когда эта махина наклоняться начала, едва слышно прошептал:

– Подозрительный.

– И в чем же вас подозревают? – повернув голову и вопросительно глядя на него, поинтересовалась я.

Размяв могучие плечи, Харсейди хмыкнул и поинтересовался:

– Спарринг?

– В день моей свадьбы? Да счас!

– Я буду осторожен, – заверил риантан.

С нескрываемым подозрением оценила его физподготовку, затем лицо явно недовольного происходящим Тамрана, и кивнула, предупредив на всякий случай:

– По лицу не бить.

– Не буду, – с предвкушением пообещал Харсейди.