Подставленный

Сухарь был доволен. Молодцы ребята! Отлично справились с поручением, да еще новую точку прикрутили.[7] У Макаровского фирма не бедная, будет приносить хороший навар! Альберт отхлебнул из чашки кофе и с наслаждением затянулся сигаретой. В баре играла тихая, расслабляющая музыка. Сквозь разноцветные оконные стекла в помещение просачивался мягкий свет. Импортный кондиционер поддерживал приятную прохладу. «Итак, Макаровский теперь в упряжке, его трогать не станем, — неторопливо рассуждал про себя бандит. — Однако необходимо найти козла отпущения, пустить Кириленко пыль в глаза! Пусть видит, какая у него надежная „крыша“». Последнее время Яков Петрович, ссылаясь на безденежье, задерживал ежемесячные выплаты, и Сухарь уже собирался устроить ему «двоечку»,[8] как вдруг удобный случай поставить барыгу на место подвернулся сам собой. Альберт навел справки — никакого авторитета по фамилии Шабанов в Москве не было, а значит, предстоящая разборка особыми неприятностями не грозила.

Тем не менее Сухарь приказал своим ребятам тщательно подготовиться к встрече: заранее прочесать местность, выставить засады. Береженого Бог бережет! Вдруг приедут какие-нибудь отмороженные беспредельщики, расплодившиеся сейчас в несметном количестве, да начнут палить сдуру?! Правда, интуиция подсказывала Сухарю — ничего подобного не случится, девяносто девять процентов из ста, что Кириленко трясли не бандиты, а такие же, как он, коммерсанты или на худой конец охранники Шабанова. Обосновать подобную уверенность Альберт не мог, однако чутье не подводило его ни разу в жизни. Не подведет и теперь! Вместе с тем подстраховаться не помешает!

— Значит, так, Саша, — вслух сказал Сухарь приятелю, лениво потягивающему апельсиновый сок со льдом. — Первым делом аккуратно пробей,[9] кто они такие, хотя могу сказать сразу — ни одна из крупных бригад там не замешана. А дальше по обстоятельствам. Сам знаешь!

Карась согласно кивнул.

Разбуженный зверским похмельем, Сергей Соловьев открыл глаза в восемь утра, хотя заснул не раньше четырех. Девица из ресторана оказалась ненасытной, как мартовская кошка. Она вторые сутки находилась на квартире у Сергея и, похоже, уходить не собиралась. Сейчас Оля, так звали девушку, крепко спала, машинально прикрывая рукой глаза от солнечных лучей. В комнате неприятно пахло перегаром и окурками. На полу валялась перевернутая пепельница. На столе, посреди остатков закуски, выстроились пустые бутылки.

«Стрелка в час. Времени больше чем достаточно! Но мама моя! Как башка трещит!» — пробормотал Сергей, садясь на кровати. Немного подумав, он прошел на кухню и вынул из холодильника почти непочатую бутылку коньяка. Руки слегка дрожали. Наполнив стакан до половины, Сергей зажмурился, выдохнул воздух и залпом выпил. Коньяк огненным комком провалился в желудок. Спустя полминуты головная боль отступила, рассеялась перед глазами похмельная муть, в тело начали возвращаться силы. Соловьев принял еще сто граммов, закусил шоколадными конфетами и закурил сигарету. На старые дрожжи он слегка опьянел. Настроение поднялось до уровня выше среднего.

«Хорошо работать у влиятельного авторитетного человека, — с удовольствием подумал захмелевший телохранитель. — С ним — будто за каменной стеной. Ну держись, господин Кириленко! Не в добрый час придумал ты разборку мне устроить!»

Затушив окурок, Сергей вернулся в комнату. Оля по-прежнему спала, разметавшись на кровати. При виде ее стройной упругой фигуры и гладкой загорелой кожи Соловьев ощутил стремительно нарастающее возбуждение. Недолго думая, он навалился сверху и начал жадно целовать обнаженную грудь. Девушка медленно открыла глаза, сладострастно застонала и прижалась к нему всем телом.

Сергей подъехал к офису Кириленко в пять минут второго. После непрерывного трехчасового секса с Ольгой он чувствовал себя как выжатый лимон. «Сегодня же вечером спроважу ее домой. Хватит. Пора и честь знать!» — подумал телохранитель, выбираясь из машины и осматриваясь по сторонам. У входа в здание стоял господин Кириленко собственной персоной. Рядом находились трое мужчин от тридцати до сорока лет.

— Вот он! — заметив Сергея, торжествующе воскликнул Яков Петрович. Мужчины неторопливо приблизились. Старший из них, худощавый, с сильной проседью в темных волосах внимательно оглядел Соловьева с головы до ног. Под его цепким взглядом Сергей невольно поежился. «Альберт правильно чувствовал! Это не бандит, а обычный лох», — презрительно усмехнувшись, подумал Карась и вслух спросил:

— Из какой бригады? На кого работаешь?

— Что? — опешил Соловьев. — Я телохранитель Николая Васильевича Шабанова. Это имя вам ничего не говорит?!

— Нет! — скривился бандит. — Я не обязан всех барыг в Москве знать!

Тем временем десять неизвестно откуда взявшихся крепких парней окружили Сергея плотным кольцом.

— Объясни мне, сявка,[10] — вкрадчиво продолжал Карась. — На каком основании ты из себя блатного корчишь? Наезжаешь! Лавы вытрясаешь, а?!