Подставные люди

Правой рукой Гитнер нажал кнопку, а затем выстрелил три раза, никуда особо не целясь, для гарантии, что никто не помешает дверям закрыться. Они уже захлопнулись, когда Падильо рукояткой пистолета разбил кнопку вызова, рассчитывая, что двери откроются. Но кабина с Гитнером уехала, а на полу осталась убитая Аманда Кларкманн. Вскрикнула она лишь один раз, после того, как первая пуля Гитнера попала ей в плечо. Вторая угодила в шею. Падильо медленно шел к ней от лифта. Я не видел выражения его лица. Да и не хотел видеть.

Потом он двинулся в мраморный холл, забыв, что держит в правой руке пистолет. Я последовал за ним.

Вновь мы оказались в комнате с баром. Падильо снял трубку с телефона, десять раз повернул диск[16]. Подождал с минуту, пока на другом конце не ответили: «Слушаю». Здороваться Падильо не стал, а сразу перешел к делу.

— Это Падильо, Бурмсер. Амос Гитнер только что застрелил Аманду Кларкманн в ее нью-йоркской квартире. Я уезжаю в Сан-Франциско с королем. Разберитесь с этим, — и положил трубку.

Я прошел за стойку и налил два бокала виски. Один протянул ему, и он залпом опустошил его.

В комнату влетел Уильям, с перекошенным от страха и горя лицом. Но ничего не сказал, увидев пистолет в руке Падильо.

Падильо посмотрел на него.

— Миссис Кларкманн убили.

— Я... я... — у Уильяма перехватило дыхание.

— Говорить ничего не надо. Но слушайте внимательно. Скоро сюда прибудет полиция. Но еще раньше приедут сотрудники одного федерального агентства. Они разъяснят вам, что нужно делать и что говорить. Вы меня поняли?

Лишь с четвертой попытки ему удалось вымолвить: «Да, сэр».

— А сейчас нужно сделать следующее. Вы меня слушаете?

— Да, сэр, — похоже, Уильям начал успокаиваться.

— Первое, дайте мне ключи от «олдсмобиля» миссис Кларкманн. Второе, найдите мистера Кассима и мистера Скейлза и скажите, что мы ждем их здесь. И третье, накройте миссис Кларкманн одеялом.

Уильям кивнул, и выражение муки исчезло с его лица. Он ведь привык выполнять команды.

Падильо посмотрел на свои руки, одну с пустым бокалом, другую — с пистолетом. Бокал протянул мне, пистолет убрал за пояс.

— Налить еще? — указал я на бокал.

Падильо кивнул.

— Они, должно быть, подсоединились к телефонной линии, — говорил он, похоже, с собой.

Я протянул ему бокал.

— Я думал, это сложно, особенно в таком доме.

Падильо покачал головой.

— Не для Крагштейна. Это же сделал кто-то из монтеров телефонной компании. Причем Крагштейну даже не пришлось платить. Он добился своего шантажом. Его любимый приемчик.

— Потому-то они и узнали про броневик.

— Совершенно верно.

— Ты думаешь, они перехватили его по пути?

— Едва ли, — вздохнул Падильо. — Скорее, они арендовали другой, а потом позвонили Аманде и сказали, что приедут на четверть часа раньше. Достать броневик в Нью-Йорке — не проблема, если знать, к кому обратиться, а у Крагштейна такие люди есть.

— Не знаю, что и сказать об Аманде, — я заставил себя посмотреть Падильо в глаза.

Лицо его закаменело.

— Ничего говорить не надо.

— Да, конечно. Я только подумал...

— Ничего говорить не надо, — и по его тону я понял, что так оно будет и лучше.

Он поставил бокал на стойку, посмотрел на меня.

— Ты не подобрал маленькую серую коробочку, которую она держала в руках?

— С кольцом? Нет.

— Раз оно стоит полмиллиона долларов, не след оставлять его на полу.

— Да, — кивнул я. — Чего ему там лежать.

Кольцо мы нашли без труда. Оно лежало все в той же коробочке, а коробочка так и осталась в левой руке Аманды. Падильо приподнял одеяло, поднял коробочку, протянул ее мне. Постоял, не отрывая глаз от Аманды. Я же открыл коробочку. Кольцо, возможно, и стоило полмиллиона долларов, но в тот момент я не дал бы за него и цента.

Я выехал из подземного гаража на Шестьдесят четвертую улицу как раз в тот момент, когда мужчины в темных костюмах и белых рубашках, выгрузившись из «форд-галакси», демонстрировали трем швейцарам свои удостоверения. Двое из них посмотрели на нас и тут же отвернулись, словно и не хотели нас видеть. Возможно, так оно и было.

Падильо сидел рядом со мной, король и Скейлз — на заднем сиденье.

— Что мы сделаем с машиной? — спросил я, когда мы вынырнули из тоннеля Линкольна.

— Оставим на стоянке, а квитанцию пошлем Уильяму.

— Хочу задать тебе еще один вопрос.

— Слишком уж ты волнуешься.

— Только насчет заказанных билетов.

— А что, собственно, тебя тревожит?

— Если ты заказывал их по телефону, об этом известно Крагштейну.

— Я не заказывал их по телефону, — успокоил меня Падильо.

— А кто заказывал?

— Никто. Билетов у нас нет.

Ньюарк с Денвером соединял ежедневный прямой рейс, но он, похоже, не пользовался особой популярностью, потому что билеты мы взяли без труда. Согласно расписанию, самолет рейса 855 прибывал в Денвер в четыре часа, так что мы успевали на рейс 367 «Юнайтед эйрлайнс», вылетающий из Денвера в 4.40 с тем, чтобы прибыть в Лос-Анджелес в 5.53, при условии, что никто из пассажиров не захочет лететь на Кубу.

Падильо повернулся ко мне.

— Сколько у тебя денег?

— Примерно пятьсот долларов.

— Ты сможешь заплатить за свой билет?