Подстилка первородных (СИ)

— Я этого не говорил. Я лишь сказал, что она еще немного поживет, — усмехается Аларик, — Сколько раз тебе повторять, Ханна?! Никогда не верь вампирам! — Яростно кричит он, заставляя младшую Форбс невольно дернуться, — Я ведь делаю всё это для тебя, — более спокойно продолжает он. Учитель подходит к своему импровизационному «пыточному столу», берет оттуда новую веревку и, промокнув её в стакане с вербеной, встаёт позади Кэролайн и «обновляет» повязку, что закрывает ей рот. Она вскрикивает от боли, — Я нужен тебе, тебе шестнадцать лет, у тебя нет родителей, которые занимались бы тобой и объясняли, что хорошо, а что плохо, — Ханна неприятно морщится.

— «Хорошо» и «плохо» – это лишь субъективные понятия, навязанные нам обществом, — пренебрежительно кидает младшая Форбс, — Но вы не подходите даже под их стандарты, по-вашему, это хорошо? — Язвительно спрашивает она, жестом показывая на сестру рядом с собой, что прямо сейчас страдает от рук своего учителя.

— Она убийца, — легко парирует Зальцман, — Она убила человека, и ей это понравилось. Ты считаешь, это хорошо? Послушай, Ханна, твой отец и сам делал это, он состоял в совете и защита этого города от вампиров долгое время была его главной миссией, а ты взяла и перечеркнула весь его труд, — уверенно заявляет он.

— Напомни-ка, а это было до или после того как вы убили его? — Язвительно напоминает младшая Форбс.

— Он предал дело всей своей жизни. Но это уже не имеет значения, — отмахивается мужчина, — Неужели я не прав? Ты правда думаешь, что он гордился бы тобой? Если ты не на стороне людей, значит, ты на их стороне. Но я могу помочь тебе – убей её, — он подходит ближе к Ханне и протягивает ей кол, тот самый кол из белого дуба, что дала ему Эстер, — Или это сделаю я, но тогда ей будет очень больно, — Она напрягается, ведь понимает, что он не шутит, и то, что неплохо было бы уже и всем остальным тоже включится в игру. Девушка вздыхает, на негнущихся ногах встаёт из-за парты и принимает из рук Аларика оружие, встречая его жестоко-светящийся взгляд. От него ей становится жутко. Она встает к нему спиной, лицом к Кэролайн, судорожно соображая, что делать. Её взгляд приковывает стакан с вербеной на парте мученицы, — Видимо, ты плохо училась, а мы ведь так долго занимались, — разочарованно вздыхает учитель за её спиной. Блондинка обреченно прикрывает глаза, в последний раз кидает взгляд на дверь, но там никого. Она одним резким рывком хватает со стола стакан и, обернувшись, выливает остатки вербены в лицо Зальцмана, он вскрикивает, медленно оседает на пол, неприятно морщась от боли. Ханна тут же кидается к Кэролайн, остервенело пытаясь развязать веревки, что не дают ей сдвинуться с места. В конце концов, они поддаются, она помогает сестре встать и подталкивает её к выходу.

— Быстрее, — нетерпеливо просит она, — Зови на помощь, — Растерянно посмотрев на Ханну, Кэролайн медленно кивает, на сверхъестественной скорости исчезая с места. Девушка хватает с парты кол и кидается к выходу, когда в дверном проеме перед ней появляется мужчина, в чьих глазах пылает ярость. Аларик вырывает из её рук оружие, убирает его во внутренний карман куртки, а после хватает Форбс за грудки и вышвыривает её в коридор.

— Надо было убить тебя, — раздраженно процеживает учитель, прижимает блондинку к шкафчикам, больно ударяя о железо. Ох, да, от этого у неё определенно не самое приятное чувство дежавю, — Убить, как Брайна Уолтерса, твоего отца и всех тех трусов, которых я хотел убить. Ты виновна не меньше их, Ханна. Ты недостойна жить, — Зальцман выпускает наружу свой вампирский оскал. Он хватает её за шею, сжимает её, и Ханна радуется, что здесь нет ножей, — Якшаешься с первородными! Общаешься с ними так, как будто они заслуживают этого! Чего мне ждать дальше?! Того, что ты ляжешь под них?!

— Да, может быть, я уже, — не выдерживает девушка. Она понимает, что только что сама спровоцировала его, но сдержаться не смогла. Форбс думает, что сейчас он свернет ей шею, просто повернув руку на её горле. Но он этого не делает, — Эй, Мистер Зальцман, вы зависли? Настолько шокированы? Ох, простите, что не оправдала ваших ожиданий, — Она видит, как глаза мужчины пылают, буквально на физическом уровне чувствует, как сильно он раздражен. Девушка подозрительно смотрит на него, когда он отпускает её, отступая на несколько шагов назад, — И почему я всё ещё жива? — Непонимающе спрашивает она, — Что вас останавливает, Мистер Зальцман? В вас ведь не осталось ни капли человечности. Вы что-то недоговариваете, — уверенно заявляет Форбс. Она прижимается обратно к шкафчикам, когда мимо них пролетает тень, а после она видит Деймона и Стефана, что, встав по обе стороны от Аларика, хватают его за руки, крепко держат, заламывая их назад.