Подстилка первородных (СИ)

— Перед началом мессы, я хочу предоставить микрофон всем, кто бы хотел поделиться воспоминаниями о наших погибших друзьях из городского совета. Я знаю, что Эйприл Янг хотела сказать пару слов о ее отце, — гробовая тишина заполонила зал, — Эйприл? Эйприл, ты здесь? — Форбс оглядывается, пытаясь взглядом выцепить из толпы присутствующих бывшую подругу, которую видела буквально полчаса назад, — Кто-нибудь еще хочет поделиться воспоминаниями о пасторе Янге? — С некой долей надежды в голосе спрашивает мэр, неловким взглядом обводя зал, откуда никто не торопиться выходить. Ханна тяжело вздыхает, ладошки начинают потеть, когда в голову приходит предательская мысль. А еще очень абсурдная! Она точно не тот человек, кто любит выступать на публике и не тот, у кого это может получиться хорошо! Форбс вспоминает слова Эйприл, этот ее напугано-загнанный взгляд, что навеял ей воспоминания о былых днях детской дружбы. Тяжело вздохнув, она мысленно чертыхается, вставая с места. Кэрол тут же приковывает к ней свой взгляд. Она определенно рада, что это не пришлось делать ей, поэтому спешит вызвать неожиданно появившегося добровольца, — Выходи, Ханна, — под удивленный взгляд первородной, Форбс медленно бредет к сцене, уже жалея об этой затеи. Поднявшись на небольшую выступ, она нервно улыбается Миссис Локвуд, когда та немного приобнимает ее, нежно гладя по спине, а после уступает место за трибуной. Форбс поднимает взгляд на множество людей перед собой. Кого-то она знает, кого-то видела пару раз на городских мероприятиях, а кто-то так и остался для нее незнакомцем. Она сглатывает. Ладно, это не должно быть чем-то, что невозможно сделать.

— Когда я разговаривала с Эйприл, она нервничала из-за публичного выступления и, если честно, сейчас я ее понимаю, — нервно усмехается Ханна. Ее голос из микрофона кажется таким чужим, но она старается не акцентировать на этом свое внимание, дабы без казусов закончить говорить, — Что я могу сказать о пасторе Янге? В третьем классе, летом, школа пыталась скрашивать наши летние каникулы. В один из таких дней учителя собрали нас с родителями в парке и устроили настоящий праздник. Больше всего мне нравилось участвовать в викторине, ее никто не оценил, кроме меня, — на губах девушки появляется непрошенная улыбка, — Она предназначалась для дочерей и отцов, и, я не знаю, где тогда был мой, но в тот день, на те короткие десять раундов, Мистер Янг стал для меня им, — Форбс невольно ловит нечитаемый взгляд Кэролайн из зала. Она спешит отвести его в сторону, и, вообще-то на этом она планировала закончить, но что-то заставляет ее продолжить, — Я знаю, многие из вас здесь испытывают противоречивые чувства, — вдруг уверенно заявляет она, — Но это нормально. И я понимаю вас. Это же считается странным – скорбеть по кому-то, кто считается этого недостойным, даже если это правда, — усмехается блондинка. Кэрол опасливо оглядывает зал, натянув легкую улыбку, она подходит ближе к Ханне и аккуратно берет ее под руку.

— Спасибо, Ханна, я уверена, пастеру Янгу было бы очень приятно услышать это, — говорит она, аккуратно отталкивая девушку в сторону, но та чуть нервно выдергивает руку из ее хватки.

— Я закончу, — отмахивается она от мэра, — Я просто пытаюсь сказать, что да, вам не нужно чье-то разрешение, даже от себя самого, чтобы скорбеть по кому-то. И мне тоже не нужно. Хорошо, пускай, мне грустно, но я больше не буду ограничивать себя в своей грусти, — на выдохе произносит Форбс, — Потому что это моя грусть и я имею на нее полное право, — говорит она, замечая тихие перешептывания, из-за чего девушка немного теряется. Блондинка скользит взглядом по задним рядам, пока не останавливается на стеклянных резных входных дверях, силуэт у которых заставлять ее замереть. Она и правда видит там Клауса? Голова не могла поехать так рано! — Я… — растерянно говорить она, в надежде продолжить, но язык не поворачивается. Она легко качает головой, когда веселый взгляд гибрида с упоением ловит ее шокированный, на его губах играет легкая усмешка. Ей кажется, что ее огрели чем-то тяжелым по голове, не меньше. Она вновь оживает, когда Миссис Локвуд снова кладет руку ей на плечо, становясь более настойчивее.

— Ты права, эмоции не стоит держать в себе, спасибо, Ханна, — каким-то неестественно-мягким голосом говорит она, легко подталкивая девушку к ступенькам, но та уже сама спешит сойти со сцены. На негнущихся ногах она доходит до своего места.

— Откройте псалтырь на странице сорок два, — раздается спокойный голос пастыря, — Споем вместе, — Форбс встает вместе со всеми, но когда люди начинают петь, она лишь переводит недовольный взгляд на вампиршу рядом.

— Как ты могла не сказать мне, что твой брат воскрес? — Раздраженно шипит она.