Подстрочный человек

Он бежал по улице, ощущая каждой клеточкой, как за ним гонится чудище из городской пыли, плитки и волос тех, кто живёт тут. Даже частичка его самого преследовала его, и от этого становилось только хуже.

— Прочь скорее отсюда, — подгоняла его мысль.

И в его голове сложился образ места, где его ждёт спасение — с самого детства он восхищался открытым пространством, зелёными полями, где никого нет.

Осталось только покинуть черту города, и он спасён. Под открытым небом, в поле, продуваемом всеми мыслимыми ветрами, ему ничего не грозит.

Привычки крюками впившиеся в тело рвали кусочки плоти, а он сплёвывал кровь, смешанную со страхом и стыдом в канавы, но продолжал бежать. С каждым шагом его ноги стачивались, становясь на несколько миллиметров короче, но он не смел, посмотреть вниз и убедиться в правдивости своих ощущений.

Жестокие голоса окликали его, предлагая всё, что ему вздумается, но прочь, прочь…

Разорвав финишную ленточку страхов, он оказался в поле, заросшем ничем не примечательными растениями, в которых сейчас не было ничего от той зелени, о которой он так мечтал.

Огромный, рифлёный кусок неба навис над ним и стал снижаться.

Ещё секунда и свободный человек почувствует его солёный вкус у себя на языке.

Чушь

— Не нужно, тут слишком высоко, — говорит мне единственный друг.

Внизу акварельные волны перемешиваются палитрой, от которой у меня захватывает дух.

Жёлтые рыбки видны даже отсюда, и они кругами плавают внизу — словно создавая туннель, мишень или что-то подобное, готовое впустить меня.

Я совсем не слушаю своего уже бывшего друга, которого я отпускаю и расстаюсь с ним навсегда.

Самое примечательное в нём в это мгновение, это то, что у него появились муравьиные челюсти, которыми он бормочет свои шаблонные фразы, пытаясь меня отговорить. От этого у него такой забавный вид, что я искренне смеюсь.

Старательно проговаривая на муравьином языке, я говорю ему, что всё будет хорошо, и я вернусь прекрасным рисунком.

Он смотрит на меня как на идиота, и не понимает ни слова.

В ожидании хруста

Всю свою хрупкую жизнь она провела в ожидании хруста.

— Операция прошла успешно, но ваша дочь родилась особенной, — сказал врач, падающему по спирали в обморок отцу.

У девочки были листья-ноги, зелёные и плотные, но на которых было невозможно нормально стоять.

Всё своё детство она провела в клиниках, которые исследовали её случай, писали научные работы и защищали статьи. Что-то из этого помогло ей, и к начальным классам школы она научилась ходить, или «мягко шелестеть», как говорили её любящие родители.

Казалось, что всё будет хорошо.

Но счастье продлилось недолго — девочке стало хуже.

— Лиля, мы тебя очень любим, не бойся ничего, — утешали они, в то время как в глазах отца кружились воспоминания.

Листья-ноги стали желтеть, как осенью и усыхать. Появилась опасность того, что они сломаются, если она сделает любое неосторожное движение.

Девочка больше не вставала.

В открытое окно было видно кусочек неба, и по нескольку раз в день там пролетали чайки. Она смотрела на них и мечтала о свободе.

Ветерок подхватил её и понёс жёлтым комочком по улицам, прочь от слёз родителей и грустных мыслей, мягко опустив её на кучку таких же красивых листьев в парке.

Если кто-то наступит на неё, услышит тихий хруст.

Случайная вина

Проблемы навалились отрывками фраз, что связали самые разные сферы его жизни нитью неудач.

— Прощай, отказ, повторите, у вас такой тихий голос, никаких успехов, нет опыта, можете быстрее, вы худой или толстый, — всё звучало одинаково, ведь в действительности все эти слова он говорил себе сам.

Он бродил по городу в поисках случайной улыбки, любого маленького удовольствия, чтобы не погрязнуть в себе и уснуть этой ночью.

Не выпить ли чашечку кофе, ведь это такая «великолепная» идея!

Тёмная поверхность ждала его первого глотка, а официантка наградила дежурной улыбкой.

Хоть что-то.

Он отхлебнул горький кофе, который совсем не стоил своих денег и, делая глубокий вдох, услышал как в его груди кто-то с булькающим звуком пил молочный коктейль лёгких.

— Твоё здоровье, — подумал человек с кофе и даже немного приподнял чашку, делая этому невидимому особый знак.

Речная история

— Ну же, устроим маленькое путешествие, — шепчет темнеющее пространство вдали, на которое смотрят ясные человеческие глаза.

Никакие отговорки не сработают — напряжение нарастает, капиллярная река берёт тут свои истоки.

Вокруг наступает тьма, в которой видна только багровая поверхность капиллярной реки, что уносит наблюдателя прочь — сильное течение приводит его в размытую слёзным туманом страну.

— Оно ведь стоило того, — шепчет внутренний голос, а наяву, из сумрака, показываются картины, не имеющие никакого смысла.

Кубики воспоминаний, смятые в нечто вроде сцены из фильма, разыгрываются на берегах, но это только эхо прошлого.

Для человека, столько лет-минут-столетий прожившего в бункере, это страшное зрелище, от которого он всё же не может оторваться.

Пора закрыть глаза и отдохнуть, но нельзя, вдруг ещё ниже по течению появится что-то прекрасное?