Подсвечник Чпока

Не буду описывать тебе всех своих злоключений, но, пробираясь в Китай, я оказался в этой чудной стране, из которой покамест не могу никак выбраться. Здесь у гор заснежены вершины, но между ними зеленеют леса и поля. На берегах глубоких озер здесь пасутся белые лошади и яки. Деревья здесь столь древны, что с их ветвей свисают длинные бороды, подобные бородам яков. Леса здесь быстро сменяются степью и пустыней, вот почему можно встретить столь разную живность — от медведя и волка до барана и верблюда. В деревнях здесь растут бананы и цветут манго. Тут нет железных дорог и самолетов, так что жители перемещаются на лошадях, верблюдах и точилах. Жизнь здесь легка, но жители страшны. Они странны и неприветливы. Днем здесь правят Шаманы, а ночью один властитель — беленькая. Люди встречаются у ларьков, напиваются беленькой и режут друг друга. Тела выживших здесь испещрены сотнями шрамов, и на душе каждого не меньше десятка убийств. Мокрое дело здесь столь привычно, что сильно за него не судят, отсидит убийца пару годков и уже гуляет на свободе.

В первый же день моего пребывания здесь со мной приключилась неприятность. Я шел через лес, когда меня окружили жители одной из ближайших деревень. Они сказали, что я чужак, и они пропустят меня дальше, если только я выдержу бой с медведем. Отказаться я не смел, и они напустили на меня злющего зверя. Шерсть его вздыбилась от гнева, а глаза налились кровью. С ревом он ринулся на меня, но я успел увернуться, зверь пролетел мимо и воткнулся в толпу зрителей. Одного из них он успел разорвать на куски, пока другие отгоняли его прочь острыми вилами.

С тех пор меня зауважали как прошедшего испытание и больше не трогают. В следующей деревне я решил заглянуть в продуктовый магазин. Не обнаружив там ничего стоящего, я вышел на улицу. В магазине я познакомился с двумя жителями. Один купил бутылку беленькой, другой буханку хлеба. Стоя у выхода мы разговорились. Мужики закурили. Я попросился на ночлег. Тот, что купил бутылку беленькой, назовем его Даль, согласился приютить меня. К нам подошла маленькая девочка, лет семи, внимательно посмотрела нам в лица, и сказала, что нас — два с половиной человека. «Как же так, — удивился я, — ты, верно, ошиблась, не может быть двух с половиной людей, нас точно — трое». «Нет, — твердила девочка, — вас два человека и еще полчеловека». Мы посмеялись и пошли к домам. Только мы собрались распрощаться с человеком, купившим буханку хлеба, назовем его Лям, как вдруг по сопкам к нам кинулась лошадь. Лошадь эта была столь голодна, что, приблизившись к нам, откусила буханку вместе с рукой Ляма. Кровь хлестала из раны, Лям катался по земле, воя от боли. Даль бросился в деревню за помощью, а я остался с раненым. Но когда подоспела лекарка, он был уже мертв. Лошадь же ускакала обратно в горы.

В этой деревне я не собирался надолго задерживаться, но узнав, что я — собиратель кладов, местные жители разбередили мое воображение, рассказав, что вокруг много древних курганов, в которых закопаны сокровища. Наутро брат Даля Заль сообщил, что он с товарищами собирается как раз вскрыть один из курганов и обратился ко мне за помощью, поскольку я владею кладоискателем. Я согласился присоединиться, и еще через день мы отправились в путь. Нас было семеро — Заль, Мим, Син, Шин, Сад, Дад и я. В этой части страны местность пустынная. Палило солнце, и чтобы укрыться от нещадной жары, мы пошли по руслу пересохшего ручья, когда-то протекавшего сквозь ущелье. Белые стены этого ущелья были образованы столь мягкой породой, что стоило до нее дотронуться, как она осыпалась, словно мука. Часть пути пролегала сквозь такую же мучную пещеру, и мне было не по себе, я то и дело вертел головой по сторонам, опасаясь быть немедленно засыпанным. Все же благополучно миновав пещеру, мы выкарабкались на поверхность и оказались посреди истрескавшейся сухой платформы. Курган виднелся невдалеке. Но путь оказался дольше, чем я думал, поскольку все время приходилось спускаться и подниматься, перебираясь через трещины.