Подтяжка

Мне ужасно неловко, что моя дочь ест «Фростед флейкс» на ужин. Сейчас почти восемь вечера. Обычно я возвращаюсь к шести тридцати или семи, но сегодня после обеда я почти час извинялась перед Норой за то, что организовала небольшой праздник. Кажется, что она не столько огорчилась из-за праздника, сколько из-за выдавших ее возраст свечей, которые Гретчен водрузила на пирог. Я поклялась Норе, что у меня и в мыслях не было никому даже намекнуть на ее сорок лет. Гретчен тайком украсила пирог свечами. Когда я это заметила, было уже поздно что-либо предпринимать. Однако, если вы меня спросите, я отвечу, что Норе досталось по заслугам. Мне Гретчен противна не меньше, чем другим, но ведь Нора не обеднела бы, если бы хоть чуточку была с ней вежлива. Кроме того, Норе полезно преодолеть панику сорокалетия. С этим ничего не поделаешь, это просто очередная цифра. Подруга выглядит лучше большинства женщин ее возраста, она и в семьдесят будет привлекательна…

— Где твой отец? — спрашиваю у дочери.

— Звонил пару часов назад. Сказал, что задерживается на работе.

— Он и на прошлой неделе перерабатывал.

Как только я произнесла эти слова, тут же пожалела, что сделала это в присутствии Джоди. Не хочу посвящать девочку в то, что эти задержки на работе заставляют меня сомневаться в Джиме. Быстренько меняю тему:

— Ну и ладно. Может, съездим куда-нибудь и поужинаем?

— Не-е. Это уже вторая тарелка. Я больше ничего не хочу.

— Хорошо.

Я прохожу на кухню и открываю холодильник, словно ожидая, что какой-нибудь добрый волшебник спрятал там изысканный кулинарный шедевр, которого утром, когда я в последний раз заходила на кухню, там не было. Как известно, волшебников не существует; внутри холодильника я обнаруживаю пакет несвежего молока да какие-то приправы на дверной полочке.

— В школе сегодня все было в порядке? — Боже, пора бы придумать другой вопрос.

— Да… нормально.

— Делали какие-нибудь новые опыты по химии?

— Нет, до конца недели просто лекции.

— А что там с контрольной по истории? Вернули уже?

— Получила «В»[23], и это страшно бесит. Я должна была получить «А». Я дала правильный ответ, но мистеру Хиггсу он не понравился. Уж простите, что я не верю пропаганде, которую школьная система округа Лаудон пытается вбить в наши головы. Началось.

— Что же ты ответила?

— Вопрос состоял в том, почему, мол, США во Второй мировой войне сбросили на Японию атомную бомбу. Надо было ответить, что Трумэн решил спасти жизни американцев быстрым завершением войны, тра-ля-ля. Конечно же, на уроках дебатов не было, и никто не сказал, что бомбу сбросили потому, что на нее были потрачены огромные деньги, а она простаивала. Что надо было запугать Советский Союз, что вторая бомба была сброшена тогда, когда Япония не успела отреагировать и на первую, и наше правительство убило сотни тысяч гражданских лиц.

Я задумываюсь о правоте дочери. Понятия не имею, верно ли она трактует события. История никогда не была моим коньком.

— Ты имеешь право высказывать разные точки зрения, и это не должно влиять на твою оценку, покуда ты верно излагаешь факты. Хочешь, я позвоню в школу?

Надеюсь, что она откажется. Ненавижу скандалы и недостаточно хорошо знаю историю, чтобы защищать точку зрения Джоди.

— Нет. Все равно не поможет. Люди верят в то, во что хотят верить. Они стремятся демонизировать своих врагов и забыть о том, что наше собственное правительство уничтожило сотни тысяч ни в чем не повинных граждан… Все забыли, что мы поработали целую расу на несколько поколений вперед, что одежда, которую мы носим, производится в странах третьего мира детьми, которые трудятся в ужасных условиях, что гомосексуалисты у нас на родине считаются людьми второго сорта.

И как это мы снова перешли от истории к геям? Интересно.

— С этим ничего не поделаешь, — говорит она, поднимается из-за стола, ставит пустую тарелку в раковину и направляется в гостиную. Я слежу за ней и думаю, зачем девочке размышлять обо всем этом? В ее возрасте я интересовалась только своими прическами и оценками, не помышляя о детском труде в странах третьего мира или справедливости того, что мне преподают на уроках истории. Она же бесится из-за каждой мелочи. Вот если бы девочка расслабилась, поддавшись течению уютной обыденности, разве ее жизнь не стала бы лучше?